а член уже по стойке “смирно”.
— Малышка, — хриплю от смеси волнения и возбуждения, что гуляют сейчас в моей крови. — Милая, ну как же так? Ты чего меня не дождалась, а? Накажу ведь! — начинаю с ней флиртовать и заигрывать, потому что вижу, как она немного морщится от новой, судя по всему, схватки.
— Дамир, перестань, — шикает на меня, стреляя глазами в сторону сидящего с ней рядом отца. — Тут же папа твой.
— Да ладно тебе! Что я такого сказал? — ухмыляюсь. Моя красавица так мило смущается. Столько времени прошло, столько мы с ней в сексе попробовали, а она все краснеет… Моя чувственная малышка. — Ник, сильно больно? — спрашиваю, когда замечаю, что она снова морщится.
— Нет, милый, — улыбается, — пока терпимо. Сватки пока совсем редкие, просто живот тянет сильно. Я, если честно, просто испугалась, потому что одна была. Наверное, мы едем в клинику слишком рано и меня оттуда попросту попрут! — хохочет.
— Я им “попру”! — грозно рычит отец. — Сын, ты не волнуйся. Все под контролем. Дочку одну не оставим, будем рядом, внука встретим, если сам не успеешь. И от папки ему “привет” сразу передадим! — прикалывается сидит, тем самым немного разряжая обстановку. Видит по мне, что я в напряге от того, что не рядом с Никой. — Ну все, мы паркуемся. Вы в аэропорт едете?
— Да, уже подъезжаем. Через час вылет, — за меня отвечает Серега, потому что я смотрю на свою девочку и не могу глаз от нее отвести. Не представляю просто, как сейчас отключиться на несколько часов. — По прилету сразу к вам. Ник, сестренка, не робей! Все будет супер! Организуй мне племянника к моему возвращению! — брат тоже угорает, чем очень отвлекает Нику от неприятных ощущений. В этот момент я дико благодарен что отцу, что брату за то, что они разделяют этот момент с нами, помогают Нике.
— Договорились, Сереж, — тоже улыбается. — Дамир?
— Да, малышка?
— Мы тебя очень ждем. Не волнуйся за нас, ладно? — нежный взгляд любимой ласково проходится по мне. Столько в нем любви и нежности…
— Я скоро буду рядом с вами, родная, — голос не слушается, просаживается. — Я тебя очень-очень люблю, Зеленоглазка. Скоро увидимся! — подмигиваю ей.
— И я тебя люблю. До встречи, родной.
Отец отключается. Как пережить эти несколько часов до встречи?!
Самолет приземляется вовремя. В зале прилета нас встречает водитель отца и мы едем в клинику, где сейчас находится Ника. Мы с Серым постоянно набираем то маму, то отца, но они не берут трубки. Волнение шкалит, сердце заходится в бешеном темпе. Я максимально собран, но неизвестность пугает.
Добираемся до клиники, так и не дозвонившись до родителей. Вылетаю из машины и, не замечая ничего и никого вокруг, несусь к зданию. Забежав в огромный холл, нахожу стойку ресепшена. Память услужливо подкидывает картинки из прошлого, когда я также летел в больницу, стремясь узнать что с Никой. Тогда мы чуть не потеряли нашего Тимура. Но все обошлось. Из-за гребаного флешбека паника накрывает с головой. Подбегаю к стойке.
— Здравствуйте. Подскажите, в какой палате Громова Ника?
— Так, а Вы кем ей приходитесь? — тучная тетушка в белом больничном халате и чепчике смотрит на меня вопросительно. Ее пухлые пальцы зависли без движения над клавишами клавиатуры в ожидании моего ответа.
— Муж, Громов Дамир. Ее привезли мои родители несколько часов назад. Мы у вас в клинике наблюдаемся с самого начала беременности, — объясняю.
— А, Громовы! Помню-помню. То-то лицо мне Ваше показалось знакомым, — тетка зачем-то погружается в воспоминания. Злюсь.
— Жена моя где? — рычу уже. — У нее схватки начались несколько часов назад!
— Так, давайте-ка глянем… Угу… угу… — она что-то сначала медленно печатает, потом несколько раз щелкает мышкой. Каждый звук отдается внутри меня словно удар гонга. — Ага, нашла. В седьмой родовой она, четвертый этаж по синей указательной полоске идите, — наконец, сообщает тетушка и указывает направление.
Бежим с Серым к лифтам. Сука! Оба где-то между этажами, ждать сил нет. Все внутри клокочет, чуйка вопит, что именно сейчас происходит что-то важное. Не сговариваясь, бежим в сторону лестницы, перепрыгивая через ступеньку, буквально за минуту вбегаем на четвертый этаж. Сразу замечаю родителей. Отец нервно вышагивает вдоль стены, мама сидит в кресле у дверей родзала.
И только я делаю шаг в направлении заветной двери, громкий детский крик возвещает о рождении моего сына. И мне плевать, что на этом этаже кто-то еще сейчас, возможно, рожает. Я абсолютно уверен в том, что это голос моего сына. Звериным нутром чую свое!
— Успел… — говорю тихо, боясь спугнуть желанный звук.
— Успел! — радостно вскрикивает мама, заметив меня у лестницы. — Дамир, Тимурчик наш родился!
Мама подбегает ко мне, обнимает, плачет. Никогда не мог выносить мамины слезы, сердце сразу в клочья. Хотелось наказать того, кто стал причиной слез этой родной, хрупкой женщины, что родила и воспитала нас, оболтусов. Но сейчас это слезы радости и они не вызывают ничего, кроме улыбки.
— Поздравляю, — брат хлопает меня по плечу, улыбается от уха до уха своей белозубой улыбкой, — папашка!
— Поздравляю, сын! — ко мне подходит отец, смотрит на меня и с гордостью добавляет: — Теперь ты бессмертен! Теперь в твоем сыне продолжение тебя.
— Бессмертен… — хрипло повторяю. — Бессмертен! — громче и увереннее. — Я бессмертен! — уже кричу и со счастливым смехом кидаюсь обнимать отца. — Хочу к ним.
Отстраняюсь от отца в момент, когда замечаю, что к нам выходит медсестра из родильного зала, где сейчас находятся моя жена и сын.
Дальше все как в тумане. Все действия совершаю на автомате. Ощущение, что реальность ускользает от меня, я словно существую вне пространства и времени. В себя прихожу уже только тогда, когда слышу мурлыкающий голос моей малышки, она нашептывает сыну какие-то милые нежности. А я стою и двинутся с места не могу, завороженный этим зрелищем.
— А я вам папочку вашего привела! — радостно щебечет медсестра, которая помогала мне умыться и переодеться в медицинский халат. — Встречайте!
Ника поднимает на меня растерянный взгляд. Миг и в ее глазах застывают непролитые слезы. Кидаюсь к ней, падаю у родильного кресла на колени и тону… Сначала тону в глазах
