благодарности.
Пришло время исполнять национальные гимны. Я надеялся, что этот момент склонит Кузю с Филиппом на мою сторону, ведь никто в мире не делал этого лучше итальянцев. Их страстность была невероятно заразительной и завоёвывала с первых секунд.
"Ну что, даже теперь предпочтёте быть упрямыми и не замечать очевидного?" – обратился я к своим друзьям.
"Сень, мы ведь уже давно знакомы," – выразил общее мнение Филипп. "Завязывал бы ты со своими глупыми вопросами."
"Раз так, то позволь мне воспользоваться твоей несговорчивостью и предложить очередной спор," – парировал я его очевидный ответ. "Но на этот раз с куда более серьёзными ставками. Что скажешь? Кузю я уже выиграл, теперь твоя очередь."
Два моих непримиримых противника в делах, касающихся Италии и Франции, переглянулись.
"Зависит от того, что у тебя на уме," – с опаской произнёс Филипп.
Как оказалось, мы выбрали не самый удачный момент для обсуждения условий нависшего над нами пари. Трибуны ни на секунду не замолкали, всячески подбадривая своих кумиров. Мы еле-еле могли расслышать друг друга. Тогда я достал из кармана блокнот, который всегда имел при себе, и, во избежание недомолвок и недопониманий, выписал все положения нашего договора на бумажку, которую потом вырвал и передал на рассмотрение второй стороне. Филипп внимательно её изучил, после чего утвердительно кивнул головой. Мы пожали руки, которые разрубил наш посредник, и стали наслаждаться игрой.
"Ты уже пожалел, что согласился?" – ехидно поинтересовался я у него по дороге на вокзал со стадиона.
Он окинул меня весьма самоуверенным взглядом, после чего почесал свой затылок и выразил абсолютное спокойствие по отношению к текущему положению дел.
"Пф, это ещё ничего не значит," – с налётом напыщенности произнёс он. "Смеётся тот, кто смеётся последним."
"Скажите, вы до самого конца так и будете дразнить друг друга?" – спросил нас Кузя.
"А то," – хором ответили мы.
"Так и хочется процитировать классика," – решил я добавить своё важное замечание. "Кузь, мы ведь уже давно знакомы. Завязывал бы ты со своими глупыми вопросами."
"Понятно всё с вами," – вздохнул он. "Значит, дорога предстоит длинная…"
"О да, друг мой" – обратился к нему Филипп. "Ты ещё легко тогда отделался. Твоё свидание с Алиной по сравнению с условиями нашего спора – просто цветочки."
"Кстати, да!" – возмущенно заметил наш несправедливо оставшийся в стороне друг. "Вы мне скажите наконец-то, что там?"
"Ещё рано, Кузя," – утихомирил я его. "Скоро сам всё узнаешь."
Добравшись наконец-таки до Центральной Станции, мы нашли место, чтобы перекусить, забрали чемодан из камеры хранения и отправились на поиски чёрного VW Golf, на котором Тео должен был встретить нас через пять минут. Разместив вещи в машине и рассевшись по своим местам, мы передали оговорённую сумму водителю и проинформировали его о том, что сегодня из нас не выйдет хороших собеседников.
"Мы очень сильно устали за последние пару дней," – объяснил Кузя. "Поэтому предпочли бы провести время в дороге будучи в отключке. Ты не против? Без проблем буди нас при любой необходимости."
Убедившись в том, что всех всё устраивает, мы, каждый со своими мыслями, предались сну. Ранним утром двадцать шестого июня мы были в Париже, откуда началась очередная глава нашего путешествия.
Глава 45
Несмотря на то, что столица Франции встретила нас отличной погодой и ароматом чудесной выпечки и утреннего кофе, мои упрямые друзья продолжали отрицать величие этого пропитанного историей города. До нашей вынужденной остановки в Париже мне довелось побывать здесь лишь однажды, когда я, ещё будучи ребёнком, ездил сюда по работе с родителями. Уже тогда я по достоинству оценил прекрасную архитектуру и элегантность здешнего быта. В Париже царила уникальная атмосфера и не признать этого было невозможно.
"Неужели вы настолько упёртые, что будете это отрицать?" – сказал я, перед тем как приняться за свой золотистый круассан, служивший мне традиционным французским завтраком в этот тёплый летний день.
"Сеня," – откликнулся Филипп, получающий не меньшее удовольствие от столь популярного в этой стране слоённого полумесяца. "Мы уже слишком далеко зашли."
"Даже если бы нам вдруг и понравился Париж после всех этих долгих лет и бесконечных оскорблений в сторону Франции, мы бы никогда в этом не признались," – закончил Кузя начатую его другом мысль и смочил своё горло стаканом свежевыжатого сока из киви и сельдерея.
Доведя до конца трапезу на уютной террасе вдоль выполненной из брусчатки дороги, по которой лениво ползли невыспавшиеся водители на своих вечно бодрствующих автомобилях, мы отправились на сокращенную версию экскурсии по городу, которую я провёл на основе своих воспоминаний о первом визите в Париж. Конечной точкой нашего сжатого путешествия стал Южный Вокзал, откуда мы должны были отправиться в очередную поездку. На этот раз в Испанию.
Без проблем найдя серый Citroen на относительно пустой парковке, мы загрузили вещи в машину и заняли свои места. На этот раз я сел на пассажирское сидение, а занимавший его по пути из Амстердама Кузя отправился назад к Филиппу. Я лично попросил его уступить мне это кресло, так как понимал, что Патрис, наш водитель, был футбольным фанатом. Я знал, что не смогу проспать все эти десят часов, которые нам предстояло провести в пути, а перспектива общения на общую тему казалась мне весьма привлекательной.
"Не может быть!" – воскликнул я где-то под Орлеаном, который мы на тот момент проезжали. "Серьёзно?!"
"Да, так всё и было," – ответил Патрис, которого я начинал узнавать с совершенно новой стороны.
"И чем всё в итоге закончилось?" – понизил я немного свой голос, чтобы не разбудить спящих сзади друзей.
"Ну, две недели назад мой отец позвонил мне и всё рассказал. Оказывается, он хранил эти деньги с тех самых пор, когда мне было ещё четырнадцать лет. Совсем скоро я стану на двадцать тысяч долларов богаче."
Я не мог поверить своим ушам. Вот уже почти два часа я сидел рядом с человеком, который с самого детства занимался футболом и успел поиграть за несколько юношеских сборных Камеруна. Несколько минут назад он поведал мне о том, как будучи ещё подростком ездил в Мадрид на сборы футбольного клуба "Атлетико". Именно тогда он получил свой гонорар и первый профессиональный контракт, но его папа заблокировал сделку, настояв на том, чтобы тот сначала закончил школу у себя на Родине, а потом получил высшее образование за границей.
"Спорт – это временно, сказал он тогда. А знания даются нам навсегда," – процитировал своего отца Патрис. "И он был прав. Стоило мне получить тяжёлую травму, как моя карьера
