– Ох, ваша милость, так поздно ложитесь и с первыми лучами снова в путь? Отлежались бы у меня, выспались. У меня тут тишина, птицы поют, и никто вас не потревожит.
– И какая! Сколько раз я вас звал ко мне поохотиться. А вы всё на юг да на юг, к племяннику. И всё минуя впадину и вашего покорного слугу.
– Твоя правда, – крякнул король и потёр начинавшие слипаться глаза. – Задержусь у тебя с недельку.
Теперь пришла очередь старика Альгервильда крякать. Удивлённо и про себя, чтобы не прогневать его величество. Но всё же старик не устоял, и вопрос сорвался с его давно потерявших блеск и цвет губ:
Глава 18. Что скрывает трюмВ капитанской каюте королевского фрегата было тепло, сильно пахло воском и лекарственными травами. Лёгкое побрякивание металла сменялось журчанием воды, стекающей в глубокую глиняную миску с основательно промоченных повязок. Монотонный скрежет песта в деревянной ступе затихал лишь тогда, когда морщинистые руки тянулись к столу, с которого несколькими часами ранее были безжалостно смахнуты на пол судовой журнал и карты, и дотрагивались до рассыпающихся на мелкую пыль сухих листьев кровавника, чтобы добавить немного ценной бледно-зелёной пыли к уже готовой смеси.
Качало. Поначалу было терпимо, но потом к горлу начала подкатывать тошнота. Помог глоток непонятного коричневатого отвара, приготовленного теми же морщинистыми руками и сунутого под нос. Было велено выпить залпом, отплеваться за борт и немедленно вернуться обратно в каюту, куда более никого не впускали. Даже капитана.
Бледно-зелёную кашицу зачерпнули тоненькой деревянной палочкой, нанесли на влажную повязку и начали размазывать по ткани. Смесь приятной на вид не была, и Рики снова затошнило. Наверно, в десятый раз с тех пор, как с палубы её позвали сюда.
– Подержи! – Дагорм сунул ступу в правую руку девушки и взял повязку. – Помогите мне, Арно. Придержите пальцами тут и тут.
Последние слова предназначались корабельному лекарю – среднего роста пожилому мужчине с сильно выпяченным лбом и глазами навыкате. Волосы на голове лекаря уже давно были редки и продолжали выпадать с той же скоростью, с какой Арно успевал осматривать матросов, служащих королю, каждый осмотр заканчивая словами, что на лимонную траву следует всё же налегать, а не плеваться ею.
Корабль снова качнуло. Рики повело, свободная ладонь упёрлась в край кушетки, застеленной серой мешковиной, но грубая ткань не оцарапала руку: пальцы угодили во что-то тёплое и липкое, и Рики, не глядя, догадалась, что это было.
Выпрямившись, девушка поднесла руку к лицу. Кровь. Его кровь. К горлу в который раз подкатила неприятная волна, и, чтобы сдержать рвоту, Рики зажала было ладонью рот, но тут же опомнилась и отдёрнула руку. Теперь в крови были ещё и губы. Тошнить стало с удвоенной силой. От финального позора спас только Дагорм, который, подняв голову, вдруг прикрикнул:
– А ну, держи крепко. Эта мазь стоит дороже всего золота на свете, а ты сейчас разбрызгаешь её по доскам.
Рики вздрогнула и поняла, что чуть не выронила ступку. Вытерев вымазанную в крови ладонь о штаны, девушка покрепче обхватила ценную вещь с вонючей кашицей, сделала глубокий вдох и повернулась спиной к кушетке, чтобы не смотреть...
...Пробирающий до костей ливень ещё долго шёл на острове. Страшное пламя стремительно угасало, серый дым поднимался высоко в небо и прятался за низкие облака.
Лишь только ноги смогли перепрыгнуть через теплящиеся деревья, Рики бросилась на берег. Её брат медленно шёл по песку, загребая тот ногами и шатаясь, словно пьяный. Даже сейчас, растворив страхи в тепле, царившем в корабельной каюте, и уютном потрескивании свечей в канделябрах, Рики помнила, как дрожали руки Далена, когда он обнял её, прижал к себе и долго не отпускал. Стоял на месте, задрав голову в небо и наслаждаясь дождём, заливавшим лицо и постепенно смывавшим грязь и пепел вкупе с воспоминаниями о пережитом ужасе.
Брат дёрнулся только, когда из тлеющей чащи вышел бледный Дагорм. Хромая и тяжело дыша, он тотчас рухнул бы на землю, если бы его вовремя не подхватила Рики.
– Он жив? – Старик с трудом разлепил губы. – Стернс жив?
Больше старого мудреца ничто не интересовало.
Рики помнила, как в несколько прыжков она оказалась возле Гайларда. Шмякнулась на колени и осторожно коснулась рукой его разодранной, перепачканной в крови, одежды. Гай был мёртв. Его глаза были закрыты, грудь не поднималась, а пальцы на руках напоминали о холодах зимы.
Губы так и не смогли разомкнуться, чтобы вслух сказать о смерти того, кто мог бы в одно мгновенье изменить её жизнь, вырвать из череды скучных деревенских будней и раскрасить дни красками Торренхолла. Лишь на глаза навернулись слёзы, и девушка тихонько всхлипнула.
Как за спиной вырос Дагорм, Рики и не заметила. А старик склонился над телом Гая и облегчённо выдохнул:
– Он жив. Хвала небесам.
Жив? Рики смахнула слёзы с глаз. Только бы старик не ошибся! Только бы не ошибся…
– Он дышит. – Дагорм суетился вокруг Гая. – Сердце бьётся, но слабо. Сейчас бы воды тёплой да полотенец... Травы кой-какие у меня есть, но нам нужно тепло и огонь.
Рики поёжилась – огня хотелось меньше всего на свете. Ещё раз поёжившись, девушка посмотрела на брата, словно искала у того помощи. Дален, прищурившись, смотрел на горизонт. Смотрел так, как вглядываются моряки, пытающиеся сквозь туман распознать долгожданный берег: сосредоточившись, затаив дыхание, боясь ошибиться и подать неверный сигнал капитану. Рики хорошо помнила, как повернула голову в сторону, куда уставился брат, и радостный крик сорвался с её бледных губ:
– Корабль!
Но девушка и хорошо помнила, как спустя мгновенье её взгляд вдруг скользнул вправо, и от увиденного начинающие розоветь щёки вновь побледнели, и по спине опять прошёл тот самый неприятный холодок, который в последние дни стал столь привычным. Тихонько тронув Дагорма за руку, Рики кивком указала в нужную сторону. Лицо старика перекосилось от страха…
…Ступка с остатками целебной кашицы выскользнула из расслабленных пальцев и ударилась о доски.
– Опять витаешь в облаках. – Ворвался в мысли Рики недовольный голос Дагорма. Старик стоял у кушетки и вытирал выпачканные руки полотенцем. – Твоё счастье, что мы уже закончили. Сейчас только мелкие царапины обработаю, и можно будет выдохнуть.
– В который раз удивляюсь вашему мастерству. – На этот раз говорил судовой лекарь. – Признаюсь, я думал, мы его потеряем. А вам удалось сделать чудо – вырвать милорда из лап смерти.
– Ну, что вы, Арно, – смущенно отвечал Дагорм, в глубине души соглашаясь, что действительно превзошёл самого себя, но внешне стараясь о своих умениях не хвастать, – Стернсы сами по себе ужасно живучи, а я просто чуток ему помог.
