— Бред.
— Посмотри на меня.
Артур посмотрел в его невыносимые глаза.
— Нет никакого адвокатского дела, твой мозг превратил сцены из фильма в ложные воспоминания. Прямо сейчас он придумывает тебе жизнь, которой не существует на самом деле.
Артур вскочил с кровати. Медсестры отбежали от стола, испугавшись, что он наброситься на них. В палату вбежали две тени, материализовавшись в санитаров. Артур выхватил со стола шприц и забился в угол.
— Я что идиот, по-вашему? Поверю в эти бредни? Я закончил юридический факультет в 2007 году. У меня диплом есть, друзья есть — Артур угрожал оголенной иглой санитарам, не решавшимся подойти.
Они обступили Кузьменко с двух сторон.
— Это Артур Максимов закончил юридический факультет. Но ты не он.
— Хватит уже!
Артура трясло.
— Ты Кирилл Максимов. Два года назад ты убил своего брата Артура.
— Заткнись! Заткнись!
Один из санитаров сделал выпад навстречу. Артур нацелился на него острым шприцевым клинком. Но выпад тот оказался ложным. Второй воспользовался моментом и набросился на Артура с другой стороны.
Не было сил сопротивляться. Санитары скрутили его и уложили на кровать, пристегнули ремнями руки и ноги. Кузьменко жестом подозвал перепуганных медсестер. Они поднесли наполненные шприцы.
— Мы подготовили тебе комплексное лечение. Транквилизаторы, чтобы ты поспал, витамины.
— Я не хочу спать!
Кузьменко сложил губы утиным клювом.
— Это ради твоего блага.
Иглы размером с мушкетерские шпаги выплюнули из кончиков бледно-желтую жидкость.
— Нет!
Артур метался, дергался, но крепкие ремни были непреклонны. Металл вонзился в кожу. Лекарство устремилась в его организм, мгновенно обездвиживая.
— Если будешь сопротивляться, будет только хуже, — заключил Кузьменко.
Злость покидала его также быстро, как и силы.
* * *
Он увидел себя со стороны. Только он еще совсем мальчишка, лет одиннадцати. Вместе с Володей они качаются на качелях в парке, недалеко от их дома в Красноярске. Скрипучие жирафы, как называет их Володя, выстроились в ряд, будто на водопое и покрашены в цвета лета — до середины зеленые, а выше желтые. Краска облупилась, а в некоторых местах скрючилась лепестками розочек.
День выдался солнечный. Едва ощутимый ветерок сквозит звуком шелестящей листвы. Тепло не часто жалует сибирскую землю этим летом, поэтому они выбираются в парк при каждом удобном случае.
Они раскачиваются все сильнее и сильнее. Дыхание перехватывает, мир вокруг плывет, а в груди надувается и сдувается шарик. Если мама увидела бы их, так всыпала бы обоим. А Володе сильнее, он же старший, должен оберегать младших. Хотя, Володе уже больше восемнадцати и маме нельзя его наказывать, а то ее посадят в тюрьму. Этого он больше всего боится — остаться один. А еще у Володи есть большой черный чемодан, куда он складывает учебники с тетрадями и идет в институт. Он похож на тех солидных мужчин из кинофильмов с длинными галстуками, подтяжками под пиджаками и оттопыренными животами-подушками. Иметь такой чемодан — настоящая мечта. Когда Володи нет дома, он в тайне укладывает в него свои книжки с игрушками и, важно покачиваясь, ходит по дому, мимо зеркала. Пиджака и галстука у него пока нет, но обязательно будут.
Качели стали удаляться. Довольные крики детворы, заглушались шуршанием могучих тополей и грациозных рябин.
Вдруг до него дошло, что он смотрит на себя из другого, чужого тела. Из тела маленького Кирилла, карабкающегося крохотными рученками на пушистую иву. Он понял это по часикам с Микки Маусом на правой руке. Нога соскальзывает, и он летит вниз. Кричит что есть мочи. И не потому что боится упасть, а потому что не хочет быть в этом теле.
Он падает, затем поднимается. Шум реки. Но откуда в парке река? Только это уже не парк. Он перенесся во времени. Его руки повзрослели.
Отовсюду жужжат комары. Как телевизионные помехи, они мельтешат в воздухе, собираясь в облака, и обрушивая голодные носы на непонятно откуда взявшихся в их угодьях жертв. Все их злобные потуги тщетны. На кожу нанесен специальный спрей, служащий для кровососов смертельным ядом.
Их путь проходит через северные таежные просторы уже шестой день и его напарник уже изрядно вымотан. Он требует еще денег и приходится согласиться.
Нужно перебраться на другой берег реки. Он ступает по выглаженным водой камням, погружаясь по колено в ледяную воду. Приходиться идти мелкими шажками, иначе мощный поток собьет его с ног и воткнет головой в камни. На другом берегу уже маячит его цель — старая ель с пятью стволами, напоминающими пальцы рук, расширяющиеся от земли и сплетающиеся друг с другом к вершине. Пожилую красавицу ни с чем не спутать, а это значит — они почти у цели. От ели на северо-восток идти еще два километра. Два последних и самых тяжелых километра через глухое болото.
Могучие стволы длинноногих сосен, словно созревшие одуванчики, прячут под развесистой кроной беличьи жилища. Пушистые зверьки юрко пробираются по вертикальной поверхности на зависть любому скалолазу, перепрыгивают с дерева на дерево, не замечая тараторивших дятлов, набивающих барабанную дробь лесному животному братству. Кузнечики подпевают волнообразным стрекотанием, глухари перешептываются, а ненасытные кукушки бесконечно считают года.
Они добрались до чума. Шаман настолько стар, что его кожа сохнет и разлагается, как на трупе. Тяжелыми мешками она висит на щеках, не позволяя ему внятно говорить. Его зрачки покрылись непрозрачной пеленой, он почти не видит. Но вся его внешняя слабость и хрупкость лишь искусная ширма — пугало на поле для устрашения непрошенных гостей. Шаман хитер и силен, как и сто лет назад. На груди его висит то, за чем они пришли. Время напарнику сделать то для чего его наняли.
Он снова переносится во времени и оказывается в аэропорту. В руке у него посадочный талончик с номером рейса 1661. Он выбрал его случайно, наугад. Распорядился судьбами совершенно незнакомых людей, и это странное, ни с чем несравнимое ощущение могущества, переполняет энергией и уверенностью.
Его напарник тоже здесь. Чтобы не вызывать подозрений им нельзя показываться вместе, даже сюда пришлось добираться порознь. Глупец думает, что его работа завершена. Главную роль многолетнего замысла ему еще предстоит исполнить. Произошедшее накануне лишь репетиция. Основная часть операции еще впереди. Напарник слишком глуп, чтобы понять это. Он не верит в предрассудки и ослеплен вознаграждением. Все происходит именно так как планировалось.
Он замечает девушку. Она, как глоток света, врывается в темницу его сердца. Изгиб ее шеи идеален и прекрасен, золотистые завитушки волос обвивают крохотные ушные раковины.
Она тоже заметила его, но упорно делает вид, что это не так. Как же это фальшиво. Он ей понравился, она уже без ума. Вот уголки ее рта подергались — она волнуется. Смотреть на нее еще пристальнее, еще прямолинейнее. Она уже в его власти, также легко, как и все остальные.
