— Не бросайте меня, — тоном умирающего лебедя попросил тот.
— Извини, у нас сегодня ещё одно важное мероприятие, так что мы откланяемся.
— Откланяются они. Честно признавайтесь, что сбегаете. Ладно, пойду отгонять от Машеньки этих хлыщей. Будто не видели, с кем она пришла.
Мы распрощались с хозяйкой мероприятия и, смеясь, выскочили на улицу.
— А он не собирается тоже сделать Машке предложение? — спросила у любимого.
— Всё–то тебе нужно знать.
— Ага! — весело подтвердила я, кутаясь в шарф.
— Он решил дождаться открытия её фитнес–центра.
— А почему?
— В отличие от тебя, моя дорогая, работающей женщины, Мария ни дня в своей жизни не проработала и переживает по этому поводу. Виктор хочет, чтобы она почувствовала себя уверенно, поверила, что может чего–то добиться сама, без помощи и поддержки мужчины. Он, конечно, жуткий собственник, даже похуже меня…
— Да ну! Не бывает более ужасных людей! — расхохоталась я на всю улицу.
— Бывают–бывают. Я у тебя вообще — само обаяние и доверие.
— Видимо, мне придётся посмотреть в словаре значения эти слов, похоже, я всю жизнь неверно их трактовала.
— Видимо, так, — с серьёзным видом подтвердил Свят. — Итак, моя милая леди, что ты мне сегодня приготовила? После твоих сообщений я еле дотерпел до конца этого «замечательного» мероприятия. Скажи мне, что это феерический секс, а не очередная встреча с распорядителем свадьбы?
— Ничего тебе не скажу и не проси.
— Маргарита Сергеевна.
— Да, Святослав Дмитриевич?
Я состроила невинное личико и похлопала ресничками.
— Р–р–рита! — рыкнул мужчина.
— Ты сам портишь себе сюрприз. Хороший. Тебе понравится. Очень, очень понравится, — проворковала я низким сексуальным голосом, который так его заводил.
Святослав посмотрел на меня с прищуром, перевёл взгляд на модные шпильки, а затем подхватил меня и перекинул через плечо.
— Отпусти! — завопила я, безумно смущаясь. — Центр города! На нас люди смотрят!
— Пусть смотрят, — заявил этот тип, переходя на бег.
Я прикрыла глаза и прислонила ладони к разгорячённым щекам. Какой позор! Приличные ведь люди! А Святослав? А если его кто–нибудь сфотографирует и выложит в сеть?
Привычка генерировать идеи тут же активизировалась, только они были не столько рекламного характера, сколько подходили для жёлтой прессы.
«Драгомиров и филейная часть неизвестной дамы» — роскошный заголовок.
«Похищение! Известный бизнесмен пойман на горячем!»
«Как Драгомиров сколотил капитал. Работорговля?»
Последнее настолько попахивало абсурдом, что я обмякла и послушно «довисела» до машины, в которую меня бережно усадили, нежно поцеловали в губы и, разумеется, залезли под юбку ледяными пальцами.
— Отстань, чудовище! — отбивалась я, как могла. — А то останешься без подарка!
— Шантаж на меня не действует.
— Очень даже действует. Я приготовила нечто необыкновенное и ты будешь всю жизнь локти кусать, если сейчас же не вылезешь из–под моей юбки и не отвезёшь нас по нужному адресу.
— Ты ведь понимаешь, что я терплю уже три часа. Три безумно длинных, бесконечных, утомительных часа не могу добраться до моей маленькой горячей девочки. Снять с неё все эти ненужные тряпки…
— О, нет! Сегодня я разденусь сама. Мне нравится это платье, а оно в единственном экземпляре, — перебила я его жаркую речь. — Кроме того, оно нужно для дела.
— Это самое твоё пуританское платье. В нём ничего особенного.
— Конечно–конечно, совершенно ничего особенного, — с готовностью подтвердила я, гадая, что он скажет, когда увидит его в другой обстановке и с небольшой корректировкой.
Я заблаговременно нашла подходящую парковку и списала адрес для навигатора с ближайшего дома, чтобы мы припарковались неподалёку от здания, которое могло подсказать моему ненаглядному, что его ждёт.
Хотя не уверена, что он догадается! Ведь мы делились своими тайными фантазиями на заре отношений, когда ехали в тёмный лес, где я играла владычицу покорённого неистовым завоевателем города.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы воплотить в жизнь мечту Святослава. Точнее, начать её воплощать. И сейчас я была переполнена самыми разными эмоциями, в том числе не очень хорошими. Переживала.
Вдруг что–то пойдёт не так. Вдруг он уже потерял вкус к этой идее, а я как дура бегала, договаривалась, подкупала и выкупала…
— Знакомый район, — хмыкнул Святослав. — Здесь неподалёку моя музыкальная школа. Интересно, жива ещё или выкупили под офис? Там такое красивое старинное двухэтажное здание, строили ещё при Николае.
— А давай посмотрим? — стараясь не проявлять лишнего энтузиазма, предложила я. — Хочу увидеть важное для тебя место. Ты с таким удовольствием говоришь о школе.
— Там было классно. Я всегда любил играть и, когда другие дети ныли и рыдали, с огромным удовольствием разучивал гаммы и даже объяснял другим. В детстве, не поверишь, мечтал быть учителем музыки.
Мы шли по плохо очищенным от снега дорожкам, обходя особо скользкие участки и крепко держались друг друга.
— А вот и она, стоит, красавица, — с теплотой в голосе произнёс Святослав. — Отреставрировали. Выглядит совсем как раньше.
«Ну конечно как раньше. Её два месяца ремонтировали, чтобы было как раньше», — приговаривала я про себя, жмурясь от удовольствия. Он уже получает удовольствие! То ли ещё будет!
Я подмигнула хорошо знакомому сторожу и тот пропустил нас, бесшумно притворив калитку и спрятавшись в своей каптёрке.
Святослав крутил головой и улыбался. Рассказывал милые истории из детства и только на втором этаже сообразил, что что–то не так.
— Странная тишина, рабочий ведь день.
Он нахмурился, я же повела его дальше по коридору, к нужному помещению.
— Покажи мне свой класс. Где ты играл?
— Да вот мы как раз идём в ту сторону.
«Не может быть!»
Впервые я увидела нерешительность в этом большом, сильном, волевом мужчине. Заметила, как дрожали его руки. Как он помедлил, не смея коснуться протёртой тысячами рук медной ручки с причудливыми завитками узора.
И этот его взгляд на меня.
Удивительно доверчивый, наивный, восторженно–настороженный. Искренний.
Скрип двери. Его глубокий вздох. Первый шаг за порог класса, в котором маленький мальчик скрывался ото всех проблем. Мечтал. Жил. Впервые влюбился. Шаг в детство, отрочество и юность. Шаг в прошлое. И настоящее. В котором у него есть я.
