В зоне диверсионных действий калининских партизан в это время находились две основные железные дороги. Одна, Новосокольники — Пустошка — Идрица — Себеж — Латвия, имела протяженность 135 километров и насчитывала около 40 тысяч рельсов. Другая, Невель — Полоцк, имела длину около 100 километров. Протяженность участка для проведения операции «Рельсовая война» для калининских партизан была определена в 45 километров. В ходе ее реализации требовалось взорвать как можно больше рельсов, мостов, стрелок, водокачек. Операцию все задействованные в ней бригады должны были начать одновременно. 1 августа 1943 года все бригады на территории Идрицкого и Себежского районов получили радиограмму Центрального штаба партизанского движения за подписью Пономаренко, Рыжикова и Бельченко, в которой ставилась задача в ночь с 3 на 4 августа 1943 года нанести мощный, комбинированный удар по важнейшим коммуникациям врага и, в первую очередь, по железным дорогам, с тем чтобы сорвать оккупантам переброску резервов, техники, горючего, боеприпасов и вывоз с оккупированной территории в Германию материальных ценностей. В назначенный час десятки тысяч партизан на территории Белоруссии, Украины, Калининской, Ленинградской, Смоленской областей сосредоточились непосредственно у железных дорог и с нетерпением ждали установленного сигнала. В назначенное время взлетели ракеты. Сразу же ночная тишина была нарушена грохотом взрывов. Они сливались в один сплошной гул. Пытаясь выйти из блокированных гарнизонов на помощь своим охранным подразделениям, немецкие солдаты натыкались на засады. За одну ночь:
5-я Калининская бригада на отрезке железной дороги Себеж — Посинь вывела из строя 2200 рельсов;
7-я Калининская бригада на участке железной дороги Рига — Москва протяженностью в 6 километров взорвала практически все рельсы;
белорусская бригада И.К. Захарова разрушила железнодорожное полотно на дороге Мариуполь — Ленинград между Идрицей и Дриссой, взорвав 830 рельсов;
бригада Ф.Т. Бойдина на участке железной дороги Зилупе — Себеж уничтожила 667 рельсов;
бригада В.М. Лисовского взорвала 1620 рельсов. Одновременный вывод партизанами из строя 6 тысяч рельсов за одну ночь на железной дороге Резекне — Новосокольники произвел на гитлеровцев ошеломляющее впечатление. Немцы не предпринимали поначалу никаких мер к ее восстановлению. В то время как большинство населения тайно радовалось взрывам, гарнизоны в Идрице и Себеже были подняты по тревоге. Их командование готово было отдать приказ на оставление мест дислокации в связи с тем, что ожидало их штурма. Немцы не сразу поняли, что массированный удар по железным дорогам — дело рук партизан, а не заброшенного в тыл с парашютами крупного соединения советских войск. Потом немцы распустили слухи, что партизаны применили по железной дороге установки залпового огня «катюши».
В эту знаменательную ночь разом были перерезаны артерии, питавшие вермахт на Восточном фронте. Не без проницательности немецкий генерал Гридер на другой день сказал: «Где не работают железные дороги, там война кончается сама собой». Взбешенный Гитлер приказал немедленно расстрелять 16 своих генералов, отвечавших за охрану коммуникаций в России. Но эта операция была только началом «рельсовой войны». 7 августа 1943 года начальник ЦШПД П.К. Пономаренко докладывал И.В. Сталину, что «план уничтожения 213 тысяч рельсов будет выполнен до середины августа». Однако по сводкам ЦШПД он был выполнен только к середине сентября 1943 года.
Через несколько суток после массовых диверсий комендант гарнизона железнодорожной станции Кузнецовка Себежского района докладывал своему командованию: «Этот массированный налет на железную дорогу, проведенный партизанами в начале августа, был для нас настолько неожиданным, что мы не могли понять, откуда свалилась такая беда… В результате этого налета было уничтожено более 5000 рельсов, заменить которые не представляется возможным. Приостановлено надолго движение поездов по всей линии от Новосокольников до Зилупе…» Коменданты гарнизонов Себежа, Пустошки, Опочки, Идрицы, начальники охранных участков железной дороги приказом генерал-полковника Шуберта были отстранены от должностей и отданы под суд. Была произведена замена личного состава комендатур. Новые коменданты и начальники участков были предупреждены, что в случае непринятия мер против партизан-подрывников они будут привлечены к ответственности и расстреляны. Немецкое командование разместило вдоль всей железнодорожной линии усиленные гарнизоны с сетью оборонительных сооружений. С августа 1943 года охрана железнодорожных магистралей стала возлагаться только на подразделения вермахта. Новые военные коменданты приступили к ликвидации разрушений. Придя в себя, поняв, что массированный удар — дело рук партизан, и стремясь ослабить их авторитет в глазах населения, оккупанты стали распространять легенду о высадке восьмитысячного десанта Красной армии, который разрушил железную дорогу, но теперь якобы окружен и уничтожается. Немцы распространили листовки, в которых сообщалось, что на железной дороге действуют не партизаны, а части Красной армии, которые прорвали фронт в районе Великих Лук и движутся в направлении Латвии: «Наш фюрер так и предусмотрел: пусть движутся. Мы пропустим красные части в Прибалтику, отрежем и уничтожим их. А что касается партизан, то их давно уже нет. Они давно все перебиты. Остались лишь жалкие остатки большевистских агитаторов, которые и носа своего не смеют показать из леса…»
Нужно отдать должное немцам в организации работ по восстановлению движения поездов. Когда прошел первый шок, они бросили на ликвидацию последствий массированной атаки партизан все силы. Для ремонтных работ в Идрицкий и Себежский районы были направлены три восстановительных поезда, четыре железнодорожных батальона и 465 рабочих-путейцев, было мобилизовано население деревень, прилегавших к железной дороге. Ремонт путей шел за счет рельсов второй колеи маневровых станционных путей, частичного завоза их из Латвии, а также автогенной сварки разорванных рельсов на месте их подрыва. Несмотря на огромные разрушения, через трое суток движение поездов было восстановлено. Немецкому командованию в те дни пришлось перебрасывать к фронту одну пехотную и две моторизованные дивизии не по железной дороге, а походным порядком. Из-за нехватки рельсов немцы восстанавливали только одну колею дороги и использовали для ее ремонта рельсы, снятые с другой.
В этих условиях важно было не давать немцам передышки ни на один день, продолжая вести «рельсовую войну» неослабевающими темпами. Но пробиваться партизанам к железной дороге становилось день ото дня все труднее, редко обходилось без боя с охраной дороги. Гитлеровцы, наученные горьким опытом первых августовских ночей, стали намного осторожнее и предусмотрительнее. Они сооружали дзоты на наиболее опасных участках магистрали. Подходы к полотну и завалы минировались. Командованию немецкой армии пришлось поставить вдоль всей железнодорожной линии гарнизоны и зарыться в землю. Чтобы ограничить подход партизан к полотну железной дороги или сделать его маловероятным, на расстоянии 200 метров по обеим сторонам полотна были вырублены деревья и кустарники. Для охраны и обнаружения установленных мин немцы стали использовать обученных собак, ввели ночное патрулирование полотна. Населению было объявлено, что хождение по железнодорожным путям и ближе 100 метров по обе стороны от них караются расстрелом. Переходы через пути разрешались только в установленных для этого местах. Чтобы по ошибке люди не попали под пулю, везде вывешивались предупредительные плакаты на русском языке. На всех полустанках были отстроены укрепленные пункты подразделений, осуществлявших охрану полотна железной дороги с установленными зенитными орудиями, через каждые 100–200 метров по обе стороны были построены дзоты и блиндажи с пулеметами и минометами. Днем и ночью дорогу патрулировали усиленные охранные группы с собаками, контролировали воздушные разведчики. Ночью прилегающая к дороге территория освещалась ракетами, простреливалась трассирующими пулями из пулеметов. Была создана оборонительная полоса, по количеству оборонительных сооружений, насыщенности огневыми средствами не уступавшая оборонительной линии на переднем крае фронта. Почти каждый поезд сопровождался или бронепоездом с танками, установленными на открытых платформах, или конвоем в бронированных вагонах. Несмотря на сильную охрану железнодорожного пути и мостов, гитлеровцы не рисковали пускать эшелоны в темное время суток, поэтому после наступления темноты движение на железной дороге замирало.
