— Вообще-то, — надменно поправила Амели, — я просто пыталась сделать волосы седыми, чтобы казаться взрослой. К сожалению, я поспешила и не затоптала все угольки… Дядя Бертран не позволил бы мне приготовить динамит, — с досадой проговорила мисс Балькур, когда они вышли на улицу.
Запрокинув голову, лорд Ричард громко рассмеялся, и переливчатый смех разнесся по каменному двору Тюильри. Низко поклонившись Джейн и мисс Гвен, Селвик помог им подняться в карету. У раскрытой дверцы осталась одна Амели.
— Не играйте с динамитом, — прошептал, скорее даже проурчал Ричард, и у нее по коже поползли мурашки.
Мельком взглянув на компаньонку, к счастью, уткнувшуюся в какую-то книгу, Селвик быстро перевернул тонкую девичью руку и запечатлел на нежной ладони страстный поцелуй.
Мисс Балькур изумленно смотрела в смеющиеся глаза лорда Селвика, на ее лице большими буквами были написаны замешательство и испуг. Она повернулась, чтобы подняться в карету, а Ричард еще успел начертить на ее ладони какой-то знак и лукаво подмигнуть.
Глава 28
Словно слепая, Амели уселась рядом с Джейн.
В последнее время в голове сплошная путаница. Когда в последний раз она была уверена в себе и окружающих? Даже вспомнить трудно. Сначала Пурпурная Горечавка, который разбудил в ней женщину, а потом не пожелал знать. А теперь Ричард Селвик… До вчерашнего дня с ним все было ясно: медоустый знаток древнего искусства и литературы, прихвостень Наполеона, любовник Полины Бонапарт. А сегодня он взял и спутал все ее карты! Как можно с такой теплотой рассказывать о сэре Перси и, не стесняясь, служить французам? Как можно в один день быть отвратительным и таким милым в другой?
Может, дело в ней самой? Если вчера ей казалось, что она любит Пурпурную Горечавку, а сегодня — сэра Ричарда, значит, Амели Балькур можно назвать ветреной пустышкой? Боже, она ведь была уверена в своих чувствах к Пурпурной Горечавке, равно как и в его к ней! А обещание собрать ожерелье из звезд можно назвать благословением, дарованным самими небесами…
Почему-то это ожерелье не выходит из головы… Что-то здесь не так. Ожерелье из звезд… Ожерелье из звезд… Она ведь не рассказывала знаменитому шпиону о том, что много лет назад обещал ей папа!
Только один человек во Франции знал о ее детстве. Тот же самый, что вырос рядом с Перси Блейкни и был в Египте, когда Нельсон разбил флот Бонапарта. Тот же самый, что носит бежевые брюки и любит цитрусовый одеколон…
— Мерзавец! — прошипела Амели.
Джейн, мирно беседовавшая с мисс Гвен, едва не прикусила язык.
— Милая, ты в порядке?
Не стесняясь ни компаньонки, ни кузины, Амели стала лупить по ни в чем не повинному сиденью.
— Мерзавец! Лицемерный мерзавец!
— Пожалуйста, скажи, что происходит.
Джейн с опаской поглядывала на перекошенное лицо и судорожно сжатые кулаки. Амели хотелось заверить кузину, что единственный, кого она мечтает поколотить, остался во дворе Тюильри. Но в данный момент ничего путного сказать не удалось.
— Мерзкий… противный… — вот все, на что она пока способна.
Амели бешено замахала руками.
Джейн испуганно прижалась к мисс Гвен.
— Может, стоит…
Улыбку компаньонки можно было назвать беззаботной и капельку злорадной.
— Долго же вы соображали!
— Вы знали? — Брови Амели взлетели к самым волосам. — Все это время вы знали и ничего мне не говорили?
Джейн смотрела то на беснующуюся сестру, то на довольную мисс Гвен.
— Ты имеешь в виду то, что лорд Ричард и есть Пурпурная Горечавка?
— Ааааааааааааа! — закричала Амели, зарываясь лицом в подушки.
— Если тебе станет легче, то я сама во всем разобралась только сегодня утром, — извиняющимся тоном проговорила Джейн, осторожно выдергивая юбку из-под сестры.
— Чудесно! Просто замечательно! — восклицала мисс Балькур, поднимая красное от гнева лицо. — Знают все, кроме меня!
— Ну, далеко не все, — возразила кузина. — Первый консул пока ничего не знает и министр полиции тоже.
— Конечно, но Бонапарт ведь с ним не целовался! — запальчиво крикнула Амели.
— А вы, значит, целовались?
Мисс Гвен была похожа на коршуна, готового растерзать цыпленка.
— М-м-м…
— Сказала бы я, но сдержусь… — Спикировав на цыпленка, коршун пустил кровь. — Пусть это останется на вашей совести. Сделанного не исправить, так что давайте извлечем из этого прискорбного события хоть какую-то пользу.
— Хотите сказать, что я получила по заслугам и теперь буду думать, прежде чем вешаться мужчине на шею?
В блеклых глазах компаньонки горело неприкрытое презрение.
— Тоже мне, по заслугам! Не будьте нелепой! Нет, я требую детального описания этого поцелуя/поцелуев в качестве вклада в мою книгу. Каждый вздох, мисс!
Кажется, мир сошел с ума, иного объяснения мисс Балькур подобрать не могла. Лорд Ричард Селвик, главный советник по древнеегипетской культуре Бонапарта, оказался Пурпурной Горечавкой, но мисс Гвен не собирается ее ругать и жаловаться дяде Бертрану, а хочет воспользоваться ее печальным опытом. Что будет дальше?
Замешательство было настолько велико, что Амели на секунду забыла о коварстве лорда Селвика. Но только на секунду.
— Зачем он так со мной? — еле сдерживая слезы, спросила она.
— Почему бы не пойти к нему и сказать, что тебе все известно? — предложила кузина.
Амели закачала головой так неистово, что кудрявые пряди посыпались на лицо Джейн.
— Ты ничего не понимаешь! Хочу, чтобы он страдал!
С губ мисс Гвен сорвался каркающий смех:
— Все ясно. Первая любовь!
— Святые небеса, что вы такое говорите?
— Оставьте небеса в покое! В один прекрасный день вы сами туда отправитесь, — усмехнулась компаньонка. Амели закипела от ярости, а мисс Гвен выдержала эффектную паузу. — Все очень просто: вы бы не стали так шуметь, если бы не любили этого Селвика. Гм, а что, мне это нравится. Можно использовать в книге.
— Очень за вас рада, — съязвила Амели.
— Оставьте свои шпильки при себе, мисс! Я на вашей стороне, и не надо делать такие большие глаза. Молодой человек гадко обошелся с вами и заслуживает наказания. Но о физической расправе забудьте, — внимательно глядя на подопечную, сказала мисс Гвен. — Незачем выходить за рамки приличия.
Амели издала короткий смешок, весьма напоминающий всхлип.
— И как же вы собираетесь отомстить? — с интересом спросила компаньонка.
Вот это уже лучше. Составлять планы Амели всегда умела и любила. Сейчас она все придумает, а поплакать можно потом. Селвик заплатит, за все заплатит! Нужно придумать что-нибудь такое… А рыдать некогда.
