Посреди зала, уронив руки вдоль тела и низко опустив голову, стоял Творец. Фолио разглядел, что под его расстёгнутым плащом – не металлический панцирь, а одежда из какого-то серебристого материала. Пробегающие по ней световые блики создавали неправдоподобное впечатление текучести.
Зал был круглой формы, с одним-единственным, но большим окном. За стеклом виднелась песчаные дюны, похожие на волны застывшего океана, и тёмная полоса дороги, казавшаяся на удивление прямой и ровной – как будто какой-то исполин прочертил её, приложив к песку гигантскую линейку.
В серовато-жёлтом небе над пустыней сияло чёрное солнце. Никогда прежде Брэдли не задумывался о том, может ли свет быть чёрным. Но сейчас видел его.
– Где мы? – этот вопрос Фолио задал ровно, без интонаций. Ни страха, ни удивления.
– У горизонта событий. Если хочешь, называй это место так. Хотя я могу сказать и иначе: у меня дома.
– Брэдли! Скажи, что мы должны идти к тебе! Прошу тебя, скажи! – не унимался в голове Фолио голос Хеллы. Выходит, мысленной связи между людьми действительно не могут помешать никакие расстояния… В другой ситуации у Майкла был бы повод порадоваться подтверждению этой теории.
Но, может быть, из-за сильного беспокойства Лотос, или по какой-то ещё причине связь не настолько крепка, чтобы Хелла смогла полностью осознать смысл случившегося.
– Поздно, Лоти.
– Что? Я не понимаю тебя…
– Вы не найдёте нас. Мы больше не в «Розе Тюдоров». И, кажется, вообще не на Земле.
То же самое Брэдли сообщил и Фаару. Если бы не «посредничество» Лотос, контакт с представителем, наверное, не был бы возможен, ведь общаться с помощью мыслезнаков на слишком большом расстоянии нельзя. Но благодаря телепатической поддержке Хеллы Фолио по-прежнему мог «слышать» Фаара, а тот – его.
– Брэд, что нам делать? Как тебя спасти?.. – спрашивала Лотос.
Явственно ощущая её испуг и растерянность, Брэдли, как мог, постарался её утешить:
– Ну же, будь сильной. Ты всегда была сильнее меня, так что же теперь?.. Нет, не возражай, это правда. Ты знаешь. И ради нашей дружбы – не говори ничего Майклу. Хотя бы пока.
– Но Брэдли…
– Пожалуйста.
– Ладно. Хорошо.
Взять себя в руки стоило огромных усилий. И всё-таки, когда Мэйнлоу задал очередной нетерпеливый вопрос, Лотос ответила:
– Они… разговаривают, профессор.
И это даже не было ложью.
– Знаешь, мне не важно, как это произошло на самом деле, – пожав плечами, сказал Брэдли. – Какая разница – ты это подстроил, или мы смогли тебя отыскать… Главное, мы с тобой встретились, мы здесь. Этого не должно было быть, правда? Что-то пошло не так… Думаю, Конфигурация разрушается.
– Ты глуп. Конфигурацию нельзя разрушить. По крайней мере, тебе и тебе подобным это не под силу, – насмешливо бросил Творец. – Она неуничтожима. Для тебя и для всех, кого ты знаешь, это единственная существующая реальность. Твоя жизнь, жизнь всех людей и гио – всего лишь воплощение Конфигурации. Вы – сон, который снится мне. А сновидения не могут уничтожить сновидящего. Да, то, что мы здесь – следствие одной досадной ошибки… Очень маленькой ошибки. Она сделала возможным существование безумца Иноо и его не менее безумных последователей, людей-«экстрасенсов», вора Апту, а теперь вот ещё и твоё. Но самое время всё исправить и расставить по своим местам.
– Шёл бы ты к чёрту со своими расстановками. – Произнося это, Фолио чувствовал скорее усталость, чем злость.
– Осторожнее, – нахмурился Творец. – Не забывай, что говоришь с богом.
– Ты не бог. Ты такой же смертный, как я. Я ведь знаю, как ты поддерживаешь свою бесконечную жизнь. С помощью клонированных тел.
– Ладно. Если в твоём понимании божественность невозможна без настоящего бессмертия – я согласен на роль полубога. Так уж и быть. – В интонации Творца снова появилась ирония. Наверное, так он пытался вернуть себе душевное равновесие, нарушенное не слишком вежливым словесным выпадом человека.
– Мне всё равно, кем ты себя считаешь.
– Похоже, ты не склонен верить словам. Что ж, твоё право. Но своим глазам ты не сможешь не поверить. И своим мыслям…
В пространстве опять стали происходить изменения. Не такие значительные, как в тот момент, когда Брэдли и Творец покинули Землю, но всё же заметные. Зал сделался просторнее, потолок – в несколько раз выше, чем был до этого. Окно исчезло, и всё вокруг погрузилось в полумрак.
– Ты должен быть мне благодарен, человек. – Голос Творца прозвучал как бы с нескольких сторон одновременно. – Ты единственный, кто увидит сердце существующего мира… Или мозг – как тебе больше нравится.
Брэдли покачал головой, даже не давая себе труда произнести, что все эти уловки на него не действуют. Но теперь Творец мог позволить себе проигнорировать скептицизм своего гостя. Потому что, в отличие от Фолио, знал, что это только начало.
Послышались громкие, ритмичные звуки. Назвать их музыкой было нельзя. Для этого им не хватало ни мелодичности, ни ясности, ни гармонии. По стенам зала слева направо побежали яркие цветные пятна. Сначала их мельтешение было беспорядочным, потом пятна стали собираться группами по несколько и складываться в геометрически правильные орнаменты. Затем словно бы приобрели объём. Всё это напоминало какой-то стереоскопический калейдоскоп.
Но вот вместо узоров появилось что-то другое. Брэдли даже не сразу понял, что это огромные человекоподобные фигуры, каждая с тысячью рук, тысячью лиц и тысячью глаз. Странные создания все как одно в унисон двигались в круговом танце, за первым их рядом виднелся второй и третий. Кожа некоторых была золотой, других – ярко-зелёной, третьих – оранжевой. Их одежды пестрели всеми возможными цветами и оттенками, украшения на руках и ногах переливались режущими глаз огнями. На прекрасных и в то же время хищных лицах сверкали раскосые алые глаза. Взгляды этих глаз, ядовитые цвета и монотонный звук оказывали гипнотизирующее влияние. Брэдли потребовалось сделать над собой немалое усилие, чтобы от него освободиться.
Зато когда это удалось, следующие зрелища – диковинные звери, похожие одновременно на грифонов, драконов, сфинксов и всех прочих чудовищ, придуманных людьми, непонятного назначения машины, фантастические пейзажи – представились ему не более впечатляющими, чем картинки, нарисованные на страницах какой-нибудь книги, или пробегающие по экрану.
– Я не вижу во всём этом никакого смысла, – сказал Брэдли, не поворачиваясь к Творцу, который стоял за его спиной.
– Вот и правильно, – неожиданно согласился тот. – То, что воспринимают твои глаза, всего лишь внешняя сторона, оболочка, обёртка – называй, как хочешь. Ничего этого могло бы и не быть, просто мне так захотелось… Но суть ведь не в оболочке. Ты же понимаешь, Конфигурация – не набор разноцветных узоров. Это закон. Закон жизни. Или, лучше сказать, порядок жизни. Отсюда я могу этим порядком управлять.
