— Принц Фридрих тоже был один против всех. Но разве то, что он отказался воевать против вас, не помогло? Нас мало, Энни, но, кто знает, может быть, общими усилиями нам и удастся отвести дамоклов меч, висящий над Шотландией…
Энни не знала, кто такой Дамокл, но решила, раз Ангус его боится, стало быть, человек и впрямь опасный.
— Похоже, — проговорила она, — ты не очень-то веришь в нашу победу.
— Энни, ты уже успела убедиться, что моя вера в нее гораздо слабее твоей. Твоя же, не в обиду будь сказано, граничит с безрассудством. Я не могу тебя остановить, Энни, и не буду. Об одном прошу: доверься Макгиливрею, он все-таки немного трезвее смотрит на вещи, чем ты. Если он скажет, что бой проигран, не пори горячку.
Голос Ангуса и руки его так дрожали, что это пугало Энни.
— Хорошо, — кивнула она, — Джону я доверяю. Как он скажет, так и сделаю.
Ангус нежно поцеловал ее. Этот поцелуй говорил о многом…
— Я должен идти, Энни, — с опущенной головой тихо произнес он. — От моего пребывания в английском лагере вам больше толку.
— Обещай мне, — попросила Энни, — что ты будешь остерегаться этого генерала Дамокла.
— Крошка, — улыбнулся Ангус, — я буду держаться от него подальше как от чумы!
— Подожди, возьми вот это. — Энни протянула мужу белую кокарду — символ Стюартов.
— Не грусти, — он снова поцеловал ее, — мы будем вместе так скоро, что ты даже не успеешь почувствовать.
Но Энни уже чувствовала разлуку — еще до того как Ангус покинул палатку.
Ангус вернулся в Нерн той самой дорогой, по которой должны были пройти якобиты. Часовой, заметив приближающуюся фигуру, взял было его на мушку, но Ангус так резко выкрикнул пароль, что тот сразу же опустил ружье.
Ветер успел утихнуть. Фонари, мерцавшие сквозь густой туман, когда Ангус проезжал по улицам гарнизона, казались ему чьими-то глазами, пристально следившими за ним. Улицы эти, как и все в английской армии, были безупречно ровными и тянулись, казалось, в бесконечность. Гарнизон и впрямь был огромным: двенадцать батальонов пехоты, три — кавалерии, артиллерийские подводы, расположившиеся на главной площади перед дворцом, где квартировали Камберленд и еще несколько высших генералов. Имелись также шесть шотландских батальонов — в основном люди из Аргайла, не горевшие желанием стрелять в своих соотечественников.
Накануне в честь юбилея герцога были зарезаны несколько быков, и в воздухе еше пахло жареным мясом. Ангус с самого утра ничего не ел — видя, как голодают якобиты и как сама Энни отказывается от всего, кроме тех же сухарей, что и ее солдаты, ему было стыдно набивать себе желудок. Там и здесь раздавался смех — в якобитском же лагере царила полная тишина. Хотя перевалило за полночь, люди все еще толпились у костров.
Дворец герцога, стоявший на высоком холме, светился сквозь туман всеми окнами. Камберленд сейчас, возможно, режется в карты в компании каких-нибудь очаровательных дам — любимое занятие герцога, строго-настрого запрещавшего в своих войсках азартные игры и посещение женщинами лагеря. Кое-кто говорил Ангусу, что герцог строит глазки и самой Адриенне де Буль, но Ангус слабо в это верил — иначе бы рядом с ней не было Уоршема. Герцог был все-таки сыном короля и привык к тому, чтобы любое его желание тотчас же исполнялось.
Завернув на свою улицу, Ангус спешился и передал поводья подоспевшему солдату. Несчастное животное было все в мыле и в грязи едва ли не по уши — Ангус умудрился покрыть расстояние между двумя лагерями за пару часов. Земля под ногами была настолько вязкой, что Ангусу все время приходилось балансировать, чтобы не упасть.
«Черт побери, — подумал он, — хорошо, что я еще на лошади, а каково тому, кто пеши? Шотландцы наверняка уже покинули Каллоден… По такому болоту они вряд ли доберутся сюда раньше четырех часов утра!» Ангус рассеянно дотронулся до своего шрама — тот еще кровоточил. Не мешало бы, пожалуй, перевязать как следует, а то кровь не остановится — воротник все время натирает…
Войдя в свою палатку, Ангус застыл на месте — постель его была в беспорядке, сундук открыт, и содержимое его валялось повсюду. Лампа горела, но фитиль был притушен до минимума — и все же не настолько, чтобы Ангус не разглядел фигуру, сидевшую в углу, и не признал в ней майора Роджера Уоршема.
— Мое почтение, капитан! — ядовито произнес тот. — Я уже было подумал, что вы, не вернетесь…
— Вы полагаете, майор, что мое отсутствие дает вам право переворачивать здесь все вверх дном? Кто вам позволил рыться в моих вещах?
— Прошу прощения, капитан, — гаденько усмехнулся тот, — в этот раз у меня не было времени приводить все в порядок!
— В этот раз?! Вы хотите сказать, что обыскиваете меня не в первый раз?!
Ангус припомнил: в последнее время ему и впрямь приходилось замечать, что вещи в сундуке лежат вроде бы не совсем так, как он их положил, но грешил на Эвана Маккардла, своего нового денщика. Сколько раз Ангус говорил ему, что любит, чтобы рубашки лежали в сундуке лицом вверх, а не боком!
— Ну и как, — усмехнулся Ангус, — нашли что-нибудь любопытное? Грязное белье, например, или запасные пуговицы к мундиру? Безумно интересно, не правда ли? Может быть, документы, подтверждающие, что я шотландский шпион?
— На вашем месте, Макинтош, я бы не смеялся! У нас действительно есть основания подозревать, что вы — шотландский шпион. Откуда, кстати, вы только что вернулись?
— Я не обязан отчитываться перед вами, что я делаю в свободное время.
— Вы предпочитаете отчитываться перед Камберлендом?
— Я предпочитаю, чтобы вы убирались из моей палатки. Я хочу спать! Мне вставать в полпятого!
Уоршем покосился на его шрам:
— Где это вы изволили порезаться, капитан? Ангус инстинктивно потрогал шею:
— Да так, маленькая неосторожность…
— Неосторожность? — Уоршем ухмылялся, как демон. — Да, вам, капитан, не мешало бы быть поосторожнее! Соблюдали хотя бы побольше конспирации, когда отправляетесь во вражеский лагерь, а то шпионить за вами — одно удовольствие! Мой человек, Хью Макдугал…
— Я ездил повидаться с женой. Это преступление?
— Преступление, если ваша жена — полковник армии противника. К тому же у меня есть основания полагать, что это было не единственной целью вашей поездки: перед тем как встретиться с женой, вы провели целый час с лордом Джорджем. Не делайте круглые глаза, капитан, мне все известно: и это, и то, что вы ведете обширную переписку с бунтовщиками через Адриенну де Буль…
Ангус похолодел.
— Я бы давно арестовал эту пташку, — продолжал Уоршем, явно довольный его реакцией, — но кто еще так хорош в постели, как эта чертовка?
— Где сейчас Адриенна? — тревожно спросил Ангус.
— Где же еще ей быть — в постели с одним из моих людей. Так сказать, мой ему подарок в честь дня рождения его светлости…
