Он вздрогнул, словно ужаленный. Его руки выронили барабанные палочки и охватили голову. Ритм прервался. Таня осеклась. Гитаристы остановились и изумленно заозирались.
Корчась и скрипя зубами, словно через него пропускали электрический ток, Маркус упал на сцену. Тело его сотрясали судороги, кровавая пена пузырилась на губах… Таня и остальные музыканты кинулись к нему на помощь. Из-за кулис выскочили техники.
По залу пронеслись недоуменные крики.
Я слушал их, уже пробираясь к выходу. Мой ментальный удар был болезненным, но не фатальным. Нервные связи Маркуса пострадали, но не были выжжены безнадежно.
Он придет в себя лишь завтра и несколько дней проведет в больничной постели. Приемлемая цена — поскольку другого способа сорвать выступление не было.
Теперь следовало убираться.
Я успел преодолеть половину расстояния до выхода, когда ощутил ментальное прикосновение.
По толпе шарили телепатические щупальца. Те, кто их испускал, догадались, что произошло, и теперь искали человека с ментальной защитой. Но чтобы меня найти, требовалось меня увидеть — а я пробирался к выходу, пригнувшись, скрытый в массе зрителей. Они лишь открыли мне свое присутствие и местоположение — в VIP-ложах… Сегодня тут присутствовал не только Дракон с его сворой, но и другие шайки послушников, привлеченные таким скоплением людей. Было немудрено, что приехали и высокопоставленные лица — присмотреть за ходом Жатвы.
Я покинул зал прежде, чем они успели перекрыть выход. Выйдя из концертного комплекса, я быстрым шагом направился к стоянке. Через минуту я уже оказался за рулем, с оружием под рукой, надежно скрытый тонированными стеклами.
Я набрал де Круа. Мне пришлось прождать девять долгих гудков, прежде чем Магистр ответил.
— Рауль, все позже, — задыхаясь, проговорил он. — Мы чертовски заняты. Всю информацию — отчетом, я просмотрю ее так скоро, как только удастся… — Его слова прервались очередью. — Проклятье, еще один! Капитан, прикончите эту тварь!
Он прервал связь.
Отчет формы «Девятьсот»… Открыв шифровальную программу, я принялся его составлять, не забывая поглядывать на выход из «Экспо». Я не разливался мыслью по древу, набросав только общую суть, достаточную для понимания смысла Жатвы. И затем переслал файл — де Круа, Фабиану, Лилит и Тактическому Диспетчеру.
Орден гарантированно получил информацию. Но я не спешил уезжать. Сто Тридцатый параграф Устава Паладина был выполнен — и теперь наступал черед параграфа Второго.
«Некоторые из культистов служат Предтечам потому, что не в силах противостоять жажде власти, — говорилось в нем. — Другие, отличные от них, желают всего лишь сверхъестественных способностей. Третьи — тянутся к наслаждениям, которые могут дать деньги. Четвертые — мечтают о вечной молодости. Пятые — кровожадные маньяки. Шестые — сотрудничают со всеми ими, попросту не веря в грядущие ужасы и выжимая все возможные блага из одного дня. Все они признаны врагами человечества и подлежат беспощадному уничтожению».
Прошло несколько минут, и поток зрителей повалил из концертного комплекса наружу. На их лицах было написано разочарование — шоу было испорчено. Но еще большее недовольство изображали своими минами Дракон и шлемники. Жатве сегодня помешали, люди расходились…
Заводя машину и трогаясь за их пикапом, я позвонил Лилит.
— За мною надо подчистить следы, — сообщил я ей. — В секторе 183-16 есть подпольный клуб шлемников — «Донжон». В процессе слежки за культистами я был там записан на камеры видеонаблюдения.
— Как я понимаю, культисты уже отправились на тот свет и надо уничтожить записи?
— Нет, они еще живы, — сказал я, глядя на пикап, катящий к окраине Ядра. — Но от записей следует избавиться.
— Большой Фред уже справился с отправкой той девицы в клинику, и я пошлю его вместе с Иглой — конечно же, если они смогут с этим справиться.
— Там двое охранников. Я думаю, Фреду и Игле они по зубам.
— Я доверю им это. И… Я получила только что твой отчет формы «Девятьсот». Ты думаешь…
— Позже, обо всем позже, — сказал я и прервал связь.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1Ненастная ночь сменилась мглистым утром, новорожденным сыном этой осени, выросшим в серый день. Узкая полоса бледного света, просачивавшегося в комнату из-за портьер, лежала прямо на моем лице. Но в деле моего пробуждения она оказалась бессильна, как потерпел бы в этом фиаско, по всей вероятности, даже артиллерийский обстрел.
Я очнулся от мертвого сна сам по себе и увидел, что уже три часа пополудни. Дотянувшись до компа, я обнаружил, что мне никто не звонил. В ящике электронной почты лежало два зашифрованных сообщения.
Первое было отправлено Лилит ночью и состояло из единственной строчки.
«Теперь в клубе все чисто».
Второе пришло от де Круа утром и было столь же кратким.
«Потом, обо всем потом».
Это было хорошей новостью, потому что свидетельствовало о том, что Магистр оставался в живых, — чем бы он там ни занимался.
Мне тоже удалось отстоять вчерашний раунд. Но ощущал я себя настолько паршиво, что впору было об этом пожалеть. Тело ломило так, будто бы я пролежал все это время не на кровати, а прокрутился в бетономешалке. Голова кружилась и саднила — настолько, что хотелось выпить залпом все болеутоляющие таблетки, которые только найдутся в домашней аптечке…
Тем не менее я вышел из состояния той жалкой развалины, которой с трудом удалось найти путь домой и едва хватило сил доковылять на пятнадцатый этаж. Пятнадцать часов, проведенных во сне, полностью восстановили мои способности.
Я сбросил плащ и стянул сапоги — именно в этом виде я завалился в постель и провалился в небытие, — и отправился к бару, чтобы опустошить целую бутылку содовой.
Чтобы пополнять запас воды в ванной, мне приходилось полдня таскать ее из подвала — занятие, которое вполне могло сойти за тренировку, — но уровень в баке оставался достаточным. Усевшись под горячей струей, я прикрыл глаза и постарался расслабиться. Сообщение де Круа означало, что в кои-то веки у меня выдался пробел свободного времени, и размышлять о произошедшем мне хотелось менее всего…
Но стоило прикоснуться к этому мыслями, как «пробел свободного времени» превратился в иллюзию, разлетающуюся на осколки.
Проведя в ванной полчаса, я вернулся оттуда гладко выбритым и ровно причесанным. Сделав себе кофе, я закурил.
Вчера я сорвал выступление Тани и, по-видимому, спас ее от прикосновений культистов. Но Жатва началась, от этого было некуда деться, и это означало, что деятельность ее агентов продолжалась. Таня могла их встретить где угодно — на какой-нибудь пресс-конференции, на людной улице, в очереди супермаркета… Что нужно было сделать, чтобы обезопасить ее от контактов с ними, не нарушая положений Двенадцатого параграфа, запрещающего информировать посторонних об Истинном Положении Вещей? Соображений насчет этого у меня не имелось.
