— Понятно, — сказал резидент. — Погоди.
Он встал, подошел к холодильнику и достал бутылку воды «Перье».
— Будешь?
— Спасибо, — твердо ответил Иван Иванович. — Воздержусь.
Сопя, резидент вынул из серванта стеклянный винный бокал, наполнил его пузырящейся водой, жадно выпил и снова налил доверху. Бутылку сунул в холодильник, а бокал поставил рядом с собой на стол.
— Ну? — спросил он, возвращаясь к делу.
— В районе кишлака Абичараг, — сказал Иван Иванович, легонько мотая острием карандаша вокруг кружочка на карте, отражавшего собой существование упомянутого поселения, — проходит дорога местного значения.
— Где? — присунулся резидент.
— На карте не обозначена, — вздохнул Иван Иванович.
— Ну вот, — буркнул Мосяков. — Здрассьте вам. Какая дорога?
— Обычная дорога… проселочная такая, — сбился Иван Иванович с взятого поначалу математически четкого тона и даже невольно сделал левой ладонью волнистое движение, показывавшее качество этой долбанной дороги. — Плохая дорога, не знаю, кто по ней и ездит. Булыган на булыгане… Она вот тут идет, вдоль основной, почти параллельно. А в этом вот примерно месте, — снова помотал карандашом, — их разделяет водораздел. Седловинка такая. Метров семьдесят превышение над основной трассой. А над этой, второстепенной… — Он пренебрежительно махнул рукой: — И того меньше. Метров пятьдесят…
— Ага, — сказал резидент. — Сам был?
— А как же, Сергей Степанович! — Иван Иванович расплылся в несколько неестественной улыбке. — Как можно! Конечно! Два раза ездил, всю подвеску поуродовал… поднимался каждый раз, смотрел… Под видом сбора боярки.
— Чего? — удивился Мосяков.
— Боярка тут у них, — пояснил Иван Иванович. — Съедобный сорт боярышника. Сладкая. Я когда в Киргизии после училища…
— Ясно, — оборвал резидент. — Схема отхода?
— Схема отхода простая. Проселочная дорога начинается вот здесь, от другого шоссе. С трассы, по которой движется объект, на нее можно попасть либо в объезд, либо пешком, перевалив указанный водораздел. То есть даже в самом горячем случае, пока они будут бегать по горам, мы уже уедем. Гнаться за нами некому — на проселочной дороге никакая машина их не ждет…
— Ну что же, красиво, — одобрил Мосяков. — Остался только один вопрос: а если он не поедет?
Иван Иванович подумал.
— Тогда не знаю, — ответил он. — Других вариантов у меня нет.
Мосяков вздохнул и открыл было рот, чтобы рассказать ему, что к чему в этой растреклятой жизни, — однако сдержался. Ну и впрямь, если судить по справедливости, Иванов ни в чем не виноват. Наоборот! — вон, оказывается, уже таскался зачем-то по седловинкам, искал подходящую позицию, хоть еще и указания такого не поступало! Стало быть, проявил чутье и похвальную инициативность!.. Однако клокотавшее в нем раздражение все равно должно было найти какой-то выход. То есть, они что там все?! — подумал Мосяков и едва не заскрипел зубами. — Они думают, вчера послали указивку, а сегодня тут уже все сладится?! У них мозги-то есть?! Хотя бы в объеме столовой ложки на всю команду?! «К приезду Генерального секретаря Народно-демократической партии Афганистана Нур Мухаммеда Тараки обеспечить!..» Обеспечить им!! Никто не спорит, нужно это сделать… и давно уже нужно было сделать!.. Так ведь никто не чесался!.. А убрать второе лицо в государстве — это не курицу зарезать, черт вас всех побери!..
Чтобы со злобы не брякнуть чего лишнего при подчиненном, Мосяков снова припал к бокалу, а когда ледяная пузырчатая вода ежом прокатилась по горлу и провалилась в желудок, перевел дух и сказал:
— Ну, что делать. На нет и суда нет. Мы тоже, знаешь, тут!.. — покрутил в воздухе пальцами, а слова опять сдержал (вот откуда она, ранняя смертность работников спецслужб: все в себе!). — Ладно. Вторым номером сам поедешь?
— Ну да.
— А первым кто?
— Старший лейтенант Плетнев. Плетнев Александр Николаевич. — И, не дожидаясь вопроса, Иван Иванович пояснил: — Симонов рекомендовал. Говорит, парень пулями гвозди заколачивает.
* * *
У дверей гаража, поблескивавших мелкими каплями в сиреневых сумерках раннего утра, Плетнев оказался за минуту до назначенного срока. Полковник Иванов уже был там. Демонстративно посмотрел на часы, поднял было брови — и разочарованно крякнул. Но все равно состроил такую рожу, будто Плетнев все-таки опоздал, а он его как следует пропесочил.
— Товарищ полковник, старший лейтенант Плетнев по вашему при..!
— Тихо, тихо! — буркнул Иван Иванович. — Не на плацу. Пошли.
Нынче он был в тех же кроссовках, но зато не в кожаном пиджаке, а в джинсах и защитного цвета рубашке.
Полковник отпер машину — вишневого цвета «вольво»-пикап — и сел за руль.
— Значит, слушай, — сказал он, когда выехали за ворота.
Говорил он внятно, четко, и единственное, что мешало слушать, — это его недовольный тон: казалось, Иван Иванович заранее был уверен в том, что с поставленной задачей Плетнев не справится.
— Понял?
— Так точно. Понял. А машины какие?
— Вот именно, машины, — спохватился Иван Иванович. — Машин две — белый «мерседес» и белый джип сопровождения «тойота». Объект номер один будет находиться в «мерседесе». Скорее всего, на заднем сиденье за водителем. Имей в виду, стекла задних дверей всегда задернуты шторками, работать придется по невидимой цели… Пассажир переднего сиденья тоже является объектом — объектом номер два. Понимаешь?
— Так точно.
— По нему работать во вторую очередь. Главная цель сзади. В случае недостатка времени объект номер два можно не задействовать. Все внимание на объект номер один. Ясно?
— Так точно.
Когда выехали на набережную и покатили вдоль того мутного ручья, что назывался здесь рекой, он описал схему отхода. Схема отхода Плетневу понравилась. Плетнев как раз про нее и думал. Очень не хотелось, чтобы она оказалась неудачной. Он вспоминал лица тех офицеров, по которым веером от живота палил министр безопасности Сарвари… Нет, он не сомневался ни в чем. Но все-таки по краешку сознания скользили мысли, что они, конечно же, едут совершать что-то из ряда вон выходящее… в сущности, незаконное. Да, они собирались нарушить местные законы — да еще как! И в случае неудачи окажутся в очень неприятном положении.
— Объект номер один, — неожиданно прервал его мысли Иван Иванович, как будто перед тем прочитав их, — крупный государственный преступник. Просто распоясавшийся бандит. По ряду причин руководству страны трудно сладить с ним самостоятельно… Короче говоря, оно обратилось к нам за помощью. Понятно?
Он повернул голову и посмотрел на Плетнева долгим взглядом.
Может быть, он хотел понять, что Плетнев думает насчет объекта номер один. Но, если честно, Плетнев старался вообще не думать. Орудие не должно думать, а он сейчас был именно орудием. Как нож или пистолет не знает ничего ни о добре, ни о зле, ни о преступлении, ни о наказании, а лишь тупо и послушно повинуется держащей его руке, так и он не должен подниматься выше самого нижнего пласта сознания, отвечавшего за то, чтобы точно и успешно выполнить поставленную перед ним задачу. Хотя, конечно, Плетнев догадывался, кто такой этот объект номер один. Слишком много в последнее время сходилось разных мелких обстоятельств. И машины эти он знал. Несколько дней назад Амин приезжал к послу. Да, именно белый «мерседес» со шторками на стеклах задних дверей и белый джип сопровождения «тойота».
