Мы шли все дальше и дальше, эхо наших шагов отражалось отстен, но духота с каждой минутой все больше давала о себе знать. В ноздризабивалась пыль, ко мне все время прикасались чьи-то пальцы, один раз кто-тоцепко впился в предплечье, а потом я почувствовал смазанный удар по лицу. Яневольно потянулся к плечу Меррик, чтобы поторопить ее, а заодно чтобы бытьпоближе.
Мы дошли до середины прохода, когда она остановилась каквкопанная и отпрянула словно от удара.
– Прочь! Вам меня не остановить! – прошептала Меррик, азатем, перейдя на французский, призвала Медовую Каплю на Солнце, чтобы тарасчистила нам дорогу.
Мы ускорили шаг. Я вовсе не был уверен, что Медовая Капляхоть как-то нам поможет. Скорее она обрушила бы храм на наши головы.
Наконец мы снова оказались в джунглях, и я кашлянул,прочищая горло. Я оглянулся. С тыльной стороны сооружение не так хорошо быловидно, как с фасада. Призраки по-прежнему кружили вокруг нас. Я ощущал ихбезмолвную угрозу. Меня толкали со всех сторон слабые существа, отчаяннопытавшиеся остановить наше продвижение.
Я в тысячный раз потянулся за носовым платком, чтобысмахнуть с лица насекомых.
Меррик, не задерживаясь, пошла вперед.
Тропа уходила резко вверх. Я заметил блеск водопада и толькопотом услышал его грохот. Тропа сужалась в том месте, где водопад набирал силу.Меррик перебралась на другую сторону водопада. Я не отставал, работая мачетеничуть не яростнее, чем она.
Забраться вверх по склону оказалось совсем нетрудно, затопризраки теперь разошлись не на шутку. Меррик на каждом шагу сыпала проклятия,а я не раз взывал к Ошала, чтобы он указал нам дорогу.
– Медовая Капля, помоги мне, – произнесла Меррик.
И тут вдруг я увидел под самым карнизом, с которогонизвергался водопад, чудовищную физиономию с открытым ртом, вырезанную ввулканической скале, где виднелась пещера. Физиономия была в точности такой,как ее описал Мэтью. Однако к этому времени его фотоаппарат успел испортитьсяот влаги, поэтому он ее не сфотографировал. Размер каменного лика меня поразил.
Нетрудно представить, как я был доволен, что мы наконецдобрались до этого мифического места. В течение многих лет я слушал рассказы онем, и в моем сознании оно сложными путями ассоциировалось с Меррик. И воттеперь мы оказались здесь. Хотя призраки не прекращали своих нападок, мягкийтуман от водопада охлаждал лицо и руки.
Я взобрался наверх и остановился рядом с Меррик, когдавнезапно почувствовал необыкновенно сильный толчок, отчего левая нога потерялаточку опоры.
Я не издал ни звука, просто старался сохранить устойчивость,но Меррик обернулась и схватила меня за рукав. Этого оказалось достаточно,чтобы я не рухнул вниз, а преодолел оставшиеся несколько футов плоской площадки,где располагался вход в пещеру.
Меррик взяла меня за руку.
– Взгляни на подношения.
Призраки усилили свою атаку, но я твердо стоял на ногах.
Меррик дважды отмахнулась от чего-то, совсем близкоподлетевшего к ее лицу.
Что касается «подношений», то в первую очередь я увиделгигантскую базальтовую голову. Меня поразило ее удивительное сходство створениями ольмекских мастеров. Напоминала ли она фрески храма? Об этомневозможно было судить. Как бы там ни было, я пришел от нее в восторг. Голова вшлеме была запрокинута назад, так что лицо с открытыми глазами и странноулыбающимся ртом было подставлено дождю, который неизбежно сюда падал, а унеровного основания, среди груд почерневших камней, виднелось огромноескопление свечей, перьев, засохших цветов и гончарных изделий. Туда, где ястоял, долетал запах ладана.
Почерневшие камни свидетельствовали о том, что свечи здесьзажигают уже много лет, но последние из подношений не могли быть принесены сюдаболее чем за два-три дня до нашего прихода.
Я почувствовал, как в воздухе что-то переменилось. Но Меррикпо-прежнему раздраженно отмахивалась от невидимых призраков, не проявляябольшого волнения.
– Значит, они все равно приходят, ничто их неостанавливает, – сказал я, глядя на подношения. – Позволь мнепровести маленький эксперимент.
Я полез в карман и вынул пачку «Ротманс», захваченную наслучай, если вдруг очень захочется покурить, быстро распечатал ее, щелкнулгазовой зажигалкой, сработавшей, несмотря на водяные брызги, висевшие в воздухеоблаком, затянулся дымом, а потом положил сигарету рядом с огромной головой.Там же я оставил всю пачку, после чего молча воззвал к призракам, испрашивая ихразрешения войти в пещеру.
Легче мне от этого не стало. Невидимки толкали меня судвоенной силой, так что я даже начал терять мужество, хотя почему-то былуверен, что настоящей силы им не обрести.
– Они все про нас знают, – негромко произнесла Меррик,глядя на гигантскую запрокинутую голову и засохшие цветы. – Пошли впещеру.
Мы воспользовались большими фонарями, сразу погрузившись втишину с запахом сухой земли и праха. Шум водопада сюда не проникал.
Я различил настенную живопись – или то, что мне показалосьнастенной живописью. Росписи находились в глубине, и мы быстро направились кним, не обращая внимания на призраков, которые со свистом проносились мимо.
К моему полному потрясению, я увидел, что эти великолепныецветные фрески на самом деле представляют собой мозаику, составленную измиллионов крошечных кусочков полудрагоценных камней! Изображенные фигуры былигораздо примитивнее тех, что красовались на фресках храма, чтосвидетельствовало, скорее всего, об их более древнем возрасте.
Призраки затихли.
– Какое великолепие, – прошептал я просто для того,чтобы хоть что-то сказать, и снова предпринял попытку достать фотоаппарат, ноболь в руке была слишком острой. – Меррик, мы должны сделать снимки.Посмотри, дорогая, тут есть какая-то надпись. Мы должны ее сфотографировать.
Меррик не откликнулась. Она пристально смотрела на стены и,казалось, погрузилась в транс.
Высокие, стройные фигуры в длинных одеждах были представленына фресках в профиль и несли в руках какие-то предметы. Я не мог понять смыслизображенного. Могу лишь сказать, что не видел ни окровавленных жертв, ни фигуржрецов.
Стараясь охватить взглядом всю мозаику с перемежающимисябликами, я угодил ногой в какую-то пустоту, а глянув вниз, увидел целое сонмищецветной керамики.
– Получается, что это вовсе не пещера, – заметилаМеррик. – Помню, Мэтью говорил, что это туннель. Это и есть туннель,полностью созданный человеком.
От тишины и покоя, царивших вокруг, становилось жутко.
