получаса, никто не обеспокоился. Этого времени Блэквуду хватило, чтобы доплыть до северного пляжа, подняться по тропинке и встретить Фэншоу на утесе. Он вовсе не хотел с ним разговаривать. Просто улучил момент и столкнул его вниз на скалы до того, как мы добрались до Джонсеба и побеседовали с ним о его догадках. Потом он вернулся в порт, пришвартовал моторку на прежнем месте, снял рыбацкий костюм и на всякий случай устроил скандал с Джерри Бордони по поводу неправильно припаркованной машины. Затем походил еще по городку, засветился в разных лавках, на всякий случай пришел в контору Фэншоу, чтобы договориться о завтрашнем отъезде Мэри. И демонстративно уехал домой на своей заметной машине.
– Вы ничего не докажите, – заявил Блэквуд. – Мне уже надоели ваши фантазии, Стин.
– Да я и не собираюсь ничего доказывать. В чем смысл? Тридцать лет все считали, что Джесси Кэрригана похитили злоумышленники. Что Обината покончил с собой, чтобы обратиться в злого духа, который преследует всех участников вызвавшего его ритуала. Что Гвидо Бордони убил супругов Фэншоу из-за любовной интрижки. Разве кому-то потребовались для этого железные доказательства? А теперь посмотрите на всех присутствующих. Они уже убеждены, что вы убийца. Может, с теми давними преступлениями это уже и не сработает, но вы просчитались с жителями маленького острова при убийстве Джонсеба Фэншоу. Думаю, если сержант Хэдман опросит всех работников порта, кто-нибудь обязательно вспомнит, что видел вас, идущего к лодке в рыбацком костюме. Тед, а еще наверняка и пара других моряков вспомнят, что видели лодку, направлявшуюся в сторону северного пляжа. Может, даже кто-нибудь видел, как вы поднимались на утес. И – совсем не удивлюсь – как стояли на его вершине вместе с Джонсебом Фэншоу. Свидетели выстроятся в очередь. В сочетании с остальными данными этого будет вполне достаточно для присяжных.
Впервые Блэквуд проявил страх. Только теперь он осознал, что весь Тир действительно может выступить против него и даже пойти на ложные показания. Не могу сказать, что меня радовала эта сторона правосудия. Я видел в глазах Хэдмана, Джерри Бордони, Одри Фаррар и даже Тому Футагавы решимость и жажду мести. Выражение темных глаз Мэри Блэквуд я так и не мог прочитать. Даже Катберт Хиггс глядел на Блэквуда, как на особо вредный вид насекомого, словно сам не мечтал столько лет столкнуть своего ненавистного родственника с утеса. Нет, я определенно был счастлив, что сам живу в перенаселенном человеческом муравейнике, где соседи едва здороваются друг с другом.
– Зря вы не уехали с острова, Руди, еще вчера, когда только приехали агенты. Не нужно было убивать Джонсеба. Но вас обуяла жадность. Вы знали, что незнакомец ищет золото, значит, пока что оно не найдено. Вы надеялись, что, когда все закончится, а расследование зайдет в тупик, то вернетесь к поискам.
– Значит, Блэквуд не нашел мое клятое золото? – Хиггс умел выискивать в речах все самое главное. – Тогда где оно, черт возьми?
Глава 57
На этом собрание стало расходиться. Одри и Джерри вышли из дома, обнявшись, рядом с ними следовал Алистер. Тому Футагава тоже удалился. Мэри Блеквуд неловко подошла к своему новообретенному отцу, и они начали вести тихий разговор. Я бы предпочел, чтобы девушка вцепилась ему в лицо и отвесила пару звонких оплеух.
– Разве Джесси Кэрриган не указана главной наследницей всех активов своего деда? – спросила меня Лекси.
– Не уверен, что ей удастся выиграть дело, если до этого дойдет. Хайрам Кэрриган очень четко указал в завещании, что оставляет все своему внуку, Хайраму Джесси Кэрригану. Не помню таких прецедентов, чтобы девочку могли признать мальчиком в деле о наследовании. Хотя все зависит от адвокатов.
– А самому Полу Кэрригану… за это ничего не будет?
– Мистеру Кэрригану будут предъявлены обвинения в инсценировке похищения своего ребенка, – строго сказал Рэбиот, но затем добавил менее уверенно, – правда, ему повезло, что он провернул всю это авантюру до того, как похищение было признано федеральным преступлением и стало караться смертной казнью. Умные адвокаты могут все так повернуть, что мистер Кэрриган просто доверил свою дочь друзьям, а все дальнейшее валить на покойного Фэншоу.
– Но вы арестуете Блэквуда? – спросил я.
– Он будет задержан для допроса. Если полицейские добудут серьезные доказательства его вины в убийстве Фэншоу, то дело передадут в суд. Вы произвели впечатление своим выступлением, хотя я не считаю, что это законно. Пока что, все, что у нас есть – это признание Катберта Хиггса во взломе и непредумышленном убийстве Рене Адоре.
– Не понимаю, куда все-таки делось золото? – произнесла Лекси. – Если его не нашли ни Хиггс, ни Блэквуд, то кто его забрал? Джонсеб Фэншоу? Или кто-то из предыдущих владельцев дома случайно наткнулся на тайник и слинял по-тихому?
– У меня есть одно предположение. Чтобы его проверить, я бы попросил не отвозить прямо сейчас Катберта в тюрьму.
Полицейские, которые уже вели Хиггса к выходу, застыли в раздражении. Им не терпелось сбагрить своего подопечного, тем более, что они видели, на что он способен даже в наручниках.
– Прокатимся на ферму Хиггсов, – предложил я. – Потом можете сразу вести Катберта в город на пристань.
Мы с Лекси и агентом Рэбиотом расположились в его новой служебной машине, копы с Хиггсом следовали за нами.
На грязном дворе фермы Том и Генри сидели в сломанных плетеных креслах и попивали пиво из бутылок. Увидев наш кортеж, а также старшего брата, вылезающего из полицейского автомобиля, они тут же схватились за брошенные на землю вилы. Затем заметили, что Катберт закован в наручники и окружен офицерами.
– Ничего себе, – присвистнул Генри. – Берт устроил дебош?
Видимо новость о ночных приключениях еще не докатилась до жилища Хиггсов, а близнецы пока не побывали в городе.
– Около какого свинарника лежал ваш отец, когда его хватил удар десять лет назад? – спросил я Катберта.
– Вон того, с краю, – недоуменно показал он.
– Вы можете перевести куда-то свиней? – спросил я близнецов. – Нам надо вскрыть пол. А пока я хотел бы переговорить с вашим отцом.
Я направился в дом, и все присутствующие гуськом двинулись следом.
– Но он не говорит! – первым очнулся Генри. – Совсем не говорит. Только мямлит что-то нечленораздельное. Мы можем различать только «да» и «нет», когда он мотает головой.
– Сойдет, – ответил я устало.
Внутри жилище Хиггсов и правда оказалось тесным и еще более захламленным, чем двор и хозяйственные постройки. Пройдя через кухню, заставленную грязными кастрюлями, и общую комнату с продавленным диваном и покрытым копотью каменным очагом, я оказался в коридоре,
