наращивая темп и раздувая из тлеющего уголька желания новое пламя, разгоравшееся сильнее прежнего. — Я хочу быть еще ближе к тебе. Хочу быть совсем близко.
Он взял меня за грудь, приподнял и прижал спиной к себе, продолжая двигаться в прежнем ритме.
Я потянулась назад и обняла его за затылок, повернула голову и подставила лицо для поцелуя. Мои губы были приоткрыты, я отчаянно прижималась к нему, наши скользкие от пота тела притягивало друг к другу.
— Ты там, где должен быть. — Я впилась в его шею ногтями.
— Боже, я люблю тебя. — Нейт вошел еще глубже, и я застонала. — Я хочу тебя видеть.
Он выскользнул всего на секунду и уложил меня на спину, нависнув сверху, как древнегреческий бог из моих фантазий. Опершись на локоть, снова вошел, я ахнула оттого, как идеально наши тела подходили друг другу, и приподняла колени.
— Ты здесь, — он погладил меня по щеке и заглянул мне в глаза, наращивая темп, — моя Изабо.
Я кивнула, забыв все слова и прогибая поясницу; спираль снова начала закручиваться с каждым его толчком и движением бедер.
Я всегда хотела быть только с ним.
— Я люблю тебя, — прошептала я и обвила его спину руками.
Мои слова лишили Нейта всякого самоконтроля; его глаза потемнели, бедра задвигались резче и быстрее, а ритм стал лихорадочным. Мышцы под моими пальцами напряглись, а рука скользнула вниз.
Он был уже близко, его напряженное лицо казалось таким красивым, что я не могла отвести взгляд. Он пытался оттянуть наслаждение.
— Теперь ты забудь обо всем, — сказала я.
— Сначала ты. — Он стал ласкать мой клитор, и мое тело не выдержало; второй оргазм настиг меня внезапно, заставляя выгибать спину и извиваться. Нейт тем временем сам достиг пика, трижды дрогнув надо мной.
Он в изнеможении рухнул на меня, но тут же перекатился набок и утянул меня за собой, обнял и посмотрел мне в глаза. В его взгляде читалось смятение и… решимость.
— Как ты? — спросила я и погладила его по щеке. Дыхание наконец восстановилось.
— Это я должен спросить. — Нейт улыбнулся.
Это была не усмешка. Не ухмылка. А настоящая улыбка, при виде которой мое сердце замерло.
— Лучше не бывает. — Я наклонилась и нежно его поцеловала. Глаза защипало от слез. Через несколько часов я буду сидеть в самолете, направляющемся в Штаты. — Не знаю, как буду жить без тебя, Нейт. Понимаю, ты не это хочешь сейчас услышать… Я пыталась. Правда. Но жить и существовать — разные вещи.
— Знаю. — Он поцелуем заставил меня замолчать. — Поверь, я знаю.
Я сглотнула застрявший в горле комок.
— И что мы будем делать?
Нейт запустил руку мне в волосы.
— Мы пойдем в душ, я еще пару раз доведу тебя до оргазма, а потом вернемся к делам.
Никаких обещаний. Никаких романтических клятв. Никаких планов на завтрашний день. Спустя десять лет мы вернулись к исходной точке.
Он сдержал слово и в душе вновь удовлетворил меня ртом, а потом прижал к скользкой от влаги плитке и вошел в меня с таким неистовством, будто желал остановить этот момент и думал, что это у него получится.
Но не успели мы завернуться в полотенца, как в дверь трижды постучали.
— Оставайся здесь, — сказал Нейт, поцеловал мои распухшие губы и вышел из ванной.
Я вытерла запотевшее зеркало и уставилась на отражение, которого не узнавала.
Щеки незнакомки раскраснелись, глаза сияли, на шее виднелись царапины от щетины Нейта. Такой я нравилась себе больше всего; такой я становилась только рядом с ним.
Дверь ванной открылась, и я похолодела, заметив, как поджаты его губы.
— В чем дело? — Я повернулась к нему, готовясь к худшему. — Что-то с Сереной?
Он покачал головой:
— Одевайся. Враг у ворот.
Я раскрыла рот:
— В Джелалабаде?
Он стиснул зубы:
— Нет. Джелалабад сдался, это произошло, когда мы спали. Они в Кабуле.
Будь все проклято.
Глава тридцатая Натаниэль
Кабул, Афганистан
Август 2021 года
— Итого триста, — сказал Элстон, закрывая ход на крышу. Только что «чинук» эвакуировал из посольства еще пятьдесят человек.
За пределами зеленой зоны творился хаос, но и внутри было не лучше. В панике люди становились опасными, и, хотя эвакуация шла по плану, никто не мог предсказать, как отреагирует тот или иной человек, увидев джип под белым флагом[20].
— И еще несколько тысяч осталось, — бросил я. Мы спускались по лестнице в полном боевом облачении. — Сколько у нас еще времени, как думаешь?
— Прежде чем президент объявит о капитуляции, талибы войдут в зеленую зону, а ты уговоришь мисс Астор уматывать отсюда? — Топот наших ботинок был единственным звуком, оглашавшим лестничный пролет.
— Готов поспорить, зеленая зона не продержится и до ужина, — сказал догнавший нас Торрес.
— Переговоры о капитуляции начались пару часов назад; они скоро закончатся. Нам повезло, что талибы еще на подступах к городу. Что до мисс Астор… — Я вздохнул. Мы миновали третий этаж и спускались ко второму. — Я сказал ей, что мы выезжаем в пять, хочет она этого или нет.
Все утро Иззи просидела у себя с посольскими: оформляла последние визы и собирала пустые бланки паспортов, чтобы потом их сжечь. Грэму поступил строгий приказ не отходить от нее ни на шаг, но попробуй он заикнуться про правило тридцати сантиметров, я бы его убил.
По мере приближения к первому этажу шум нарастал, и я не сомневался, что в лобби творится ад. Момент икс наступил гораздо раньше, чем предсказывала разведка, хотя я с самого начала понимал, что так и будет.
— А ты точно не хочешь, чтобы она улетела раньше? — спросил Элстон.
Мы вышли в коридор второго этажа. Дверь в апартаменты Иззи была распахнута, Паркер стоял на посту, а вдоль коридора тянулась очередь из гражданских.
— Хороший вопрос, — добавил Торрес.
— Ты видел пробки на улицах? — спросил я.
— Эти пробки видны с МКС, — ответил он, окидывая взглядом коридор. — Весь Кабул стоит.
— И куда, по-твоему, едут все эти люди? В аэропорт. У Апекса там две команды, он говорит, там черт-те что творится. Светопреставление. Ее рейс вылетает в десять, и я, естественно, не хочу, чтобы она провела в этом цирке даже лишнюю минуту. А в стенах посольства мы хотя бы можем контролировать среду.
— Пока можем, — буркнул Элстон.
Мы прошагали мимо Паркера и вошли в апартаменты Иззи.
— Пока. — Я согласился, пообещав себе, что, как только это изменится, она сядет в следующий же вертолет, даже если мне придется кого-то оттуда высадить, чтобы ей досталось место.
Я никогда не хотел, чтобы Иззи видела меня в «рабочем режиме», мои методы могли ей не понравиться, но сейчас меня интересовало только одно — ее выживание.
Я сразу ее увидел: она устроилась за небольшим обеденным столом и кивала сидевшей напротив женщине в гражданском. Иззи взяла на себя обязанности консула, чтобы до своего отъезда успеть провести как можно больше очных собеседований с претендентами на визу.
— Она уже два часа работает без перерыва. — Грэм подошел и встал рядом с нами.
— Обедала? — спросил я, не сводя с нее взгляда.
Моя щетина ее оцарапала; за несколько часов царапина побледнела до светло-розового цвета. Иззи стянула волосы в низкий пучок и в кремовой блузке и темных брюках выглядела очень профессионально, но я все время представлял ее в постели — обнаженную, с разметавшимися волосами, шепчущую слова любви.
Она меня любит.
— Обедала, — ответил Грэм.
Я кивнул. Хорошо. Бог знает какая ситуация с едой в аэропорту.
— Она полетит военным или гражданским рейсом? — спросил Грэм и встревоженно нахмурился.
— Гражданским. — Я стиснул зубы. — До недавнего времени они вылетали регулярно.
— Хмм…
Сидевшая напротив Иззи женщина встала и пожала ей руку. Грэм
