*
Стоило Шейну выбраться из тюремного помещения, как на первом этаже, возле стражи, его уже поджидала Латиша. Девушка при виде его напряженного лица сразу поняла, какие сомнения терзали Шейна. Она осторожно взяла его за руку, искоса посмотрела на стражу, которая в оба глаза следила за ними, и плавно отвела Шейна в сторону от них. Как только расстояние между ними и стражниками увеличилось достаточно, она полушепотом спросила:
— Как ты? Вы поговорили?
— Поговорили.
Шейн устало посмотрел на Латишу. По ее взгляду сразу было понятно, что она искренне переживала за него. Однако прямо сейчас единственное, о чем мог думать Шейн — это о причине ее присутствия во дворце. Как только стала известна новость о том, что Джена умерла, Латишу призвали обратно в королевство как единственную оставшуюся наследницу. Ее положение в королевстве было теперь совершенно иным.
Между тем, пока Шейн размышлял о чем-то своем, Латиша прекрасно осознавала какие мысли могли витать у него в голове. Ощущение того, что вот-вот что-то должно было пойти не так нарастало. В какой-то момент просто не выдержав, Латиша спросила:
— Что ты собираешься делать дальше?
— Я хочу помочь ей выбраться.
— Как? Шейн, ты же понимаешь, в чем она обвиняется?
Шейн опустил на девушку абсолютно серьезный взгляд. Уже в эту секунду она поняла, что сказать он собирался что-то пугающее.
— В том, что совершил я, — наконец-то признался Шейн.
— Что?
— Это я убил Джену, а не Кеннет. И уж тем более мне никто не приказывал этого.
Латиша молчала, но ее лицо выдавало все эмоции, которые у нее были. До этого во дворце ни она, ни кто-либо еще кроме Шейна и его семьи не знали правды. Сама мысль о том, что убийцей был Шейн, казалась немыслимой.
Понимая, что все это стоило хотя бы немного объяснить, Шейн заговорил:
— Просто в тот момент, когда это случилось, Джена хотела меня убить. Я сделал выбор, благодаря которому сейчас, — закатив рукав, Шейн показал метку, все еще сохранившуюся на его коже, — даже несмотря на это я еще жив.
Латиша опустила взгляд на ту самую метку. Смотря на нее сейчас, она с ужасом для себя вспоминала тот самый момент, когда Шейн получил ее. Не случись бы этого, как бы сейчас изменилась их жизнь.
— Латиша, — серьезно позвал Шейн, — ты можешь поговорить с королевой? Можно ли еще пересмотреть решение?
Эти слова заставили снова вернуться к реальности. Латиша, подняв взгляд на Шейна, растерянно заговорила:
— Я… я не знаю. Когда матушка так зла никто не может ее переубедить.
— Но ты ее единственная наследница.
— Если в этом вопросе я займу твою сторону, а не ее, она воспримет это как такое же предательство, какое совершила Джена.
— То есть ты ничего не можешь сделать?
— Я…
Латиша опустила взгляд, не то задумываясь о своих возможностях, не то действительно не зная, что сказать. Шейн же, смотря на нее, все четче осознавал то, что в этом сложном вопросе сторона, которую она примет, была очевидна. У Латиши не было причин спасать Шанну и рисковать при этом своим положением во дворце, а у Шейна причина для ее спасения все же была.
Глубоко выдохнув, Шейн внезапно развернулся и двинулся прочь. Удивленная девушка сразу же побежала за ним и взволнованно спросила:
— Куда ты?
— В тронный зал.
— Зачем?
— Говорить с королевой.
— Шейн, подожди! Давай хотя бы сначала я войду и спрошу…
— Нет, — резко перебил Шейн, — если пойдешь сначала ты, она позовет стражу и просто вышлет меня без объяснения причин. Раз на то пошло, то я собираюсь поговорить с ней лично.
Тронный зал, к которому так быстро приближался Шейн, находился на том же этаже, но в другой части замка. Пока Шейн быстро шел в нужном направлении, Латиша лишь пыталась поспевать за ним. Она больше ничего не говорила и не спрашивала, будто бы уже понимала, что это не могло изменить его решения.
Когда заветная дверь все же показалась перед глазами, она внезапно отворилась навстречу. Королева, в сопровождении пары слуг, вышла из тронного зала и при виде Латиши и Шейна удивленно остановилось. Стража же вокруг нее сразу насторожилась.
— Ваше Величество! — громко позвал Шейн.
Шерия была явно напряжена. При виде кого-то из Дорианов прямо сейчас она, словно хищник, хмурилась и показывала клыки.
— Зачем ты явился сюда? — спросила королева.
Шейн. Остановился напротив нее, но не стал подходить слишком близко. Вид стражников справа и слева от королевы ясно дал понять, что ему не стоило сильно приближаться. Положив руку на сердце и покорно поклонившись, Шейн сказал:
— Я пришел просить вас о помиловании Шанны Дориан.
— Сразу в лоб? — Шерия хмурилась лишь сильнее.
Даже Шейн, смотря на нее сейчас, понимал, что она намеренно уходила в оборону. Удивительно как быстро поменялось ее мнение о семье, которая принесла решающий вклад в защиту королевства, после того, что случилось.
— Вы и сами знаете, что я здесь только ради этого, — уверенно отвечал Шейн. — Герцогиня действовала на благо королевства.
— Убийство наследницы престола — это благо для королевства?
— Убийство наследницы, которая начала гражданскую войну — да.
Этот ответ разозлил королеву окончательно. Буквально взмахнув руками, Шерия грозно закричала:
— Мой ответ нет, и еще раз нет! И ответ не изменится ни при каких обстоятельствах. За такие действия каждый должен сурово поплатиться. Поди прочь!
— Вы делаете это не потому, что так нужно, а потому что хотите успокоить свою совесть.
— Что ты сказал⁈
— Вы прекрасно знаете, что убийство Джены было необходимостью после ее предательства.
— Даже так, игнорировать процедуры нельзя!
Латиша в ужасе смотрела то на свою мать, то на Шейна. Эти двое теперь выглядели, как заклятые враги, и ни один из них явно не собирался останавливаться.
— То есть вы позволили бы ей пытать и убивать людей дальше, лишь бы только соблюсти все процедуры?
— А ты предлагаешь дать публичное разрешение на убийство монархов⁈
— Только она не монарх, а всего лишь одна из кандидатов. — Шейн сказал это так четко, что сама Шерия потеряла дар речи. В чем-то он был действительно прав — после поднятия восстания Джена автоматически переставала быть достойным кандидатом на роль наследницы, но Шерия не хотела признавать
