гребаных лет.
Семь лет одиночества.
Ярости.
Потраченного впустую времени.
И впредь этого не будет.
Кроме того, Наоми нужно это для завершения. Возможно, я все это время жил на негативных эмоциях, но она тоже страдала. Молча. Одна.
И ей нужно самой снять швы со своей раны. И когда она упадет, когда ей будет больно, я буду тем, кто пронесет ее через все это.
Другая причина — это гребаное сообщение Акиры. Он знал о письмах. Этот засранец был прекрасно осведомлен обо всем, что началось десять лет назад.
Он также знает о моем прошлом и моем японском втором имени, которое мои бабушка и дедушка предпочитают не упоминать без крайней необходимости.
Почему у меня складывается впечатление, что Акира разыграл эту карту не только для того, чтобы подразнить меня, но и потому, что у него есть скрытый замысел?
Но какой?
Вернувшись в свою квартиру и переодевшись, я направляюсь в фирму. Моя голова все еще болит от холода, но это не то, с чем не справятся обезболивающие.
В тот момент, когда я вхожу, я нахожу ее в состоянии хаоса.
Дэниел сидит на столе Кэндис, разговаривает с новыми стажерами и улыбается с единственной целью — показать свои чертовы ямочки на щеках.
— Я знаю, что вы, ребята, собирались зайти в мой кабинет и совершили небольшую ошибку, войдя не в тот, — он щелкает пальцами. — Ну же, Кейт, Омар. Хватайте свои вещи и приходите в мой мир веселья.
Они переводят взгляд с Дэниела на Кэндис, которая стоит у своего кабинета, скрестив руки на груди и постукивая ногой по полу.
— Черта с два они такие, — огрызается она. — Вам следует уйти, мистер Стерлинг.
— Держись подальше от этого, Кэндис, — он не обращает на нее никакого внимания, продолжая ухмыляться. — Я обещаю больше удовольствия, чем этот бессердечный идиот.
— Мистер Стерлинг, пожалуйста, слезь с моего стола, чтобы мы могли работать.
— Одну секунду, Кэндис. Разве у тебя нет больного босса, о котором нужно заботиться? — он подмигивает Кейт и Омару. — Я никогда не болею, потому что у меня крепкое телосложение. Видите эти мышцы? Я играл в футбол в старших классах школы. Футболист для вас, ребята.
Кэндис приподнимает бровь. — И Себастьян играл в футбол, настоящий футбол, как в средней школе, так и в колледже.
— Это не настоящий футбол, дорогая. У настоящего есть правильное имя. Нога и мяч. Не рука и какой-нибудь мяч, — он направляет свою улыбку на стажеров. — Поздний обед? Я более щедр, чем ваш нынешний босс.
В этот момент моя помощница маниакально постукивает ногой. — Ты собираешься уходить или мне позвонить мистеру Уиверу? Старшему мистеру Уиверу, которому принадлежит это место.
— Господи, Кэндис. Себастьян платит тебе дополнительно, чтобы ты держала оборону в его отсутствие?
— Нет, но я начну, — я захожу в офис Кэндис, и оба стажера встают в знак приветствия, все еще взволнованные заигрываниями коллеги.
Я делаю жест рукой, чтобы они снова сели.
— Разве ты не должен быть болен? — Дэниел спрыгивает со стола, не потрудившись скрыть свое недовольство.
— Он прав, — Кэндис направляет свой серьезный взгляд на меня. — Тебе следует отдохнуть.
— У меня есть важные дела, которые нужно сделать. Но сначала, Кэндис, отведи Кейт и Омара на поздний завтрак.
Моя помощница бросает на Дэниела косой взгляд, как бы говоря ему: «Видишь?»
— Эй, нечестно…
Дэниел еще не закончил фразу, когда я хватаю его за воротник куртки и тащу за собой в свой кабинет.
Когда я пинком захлопываю дверь, он отстраняется и поправляет куртку, ворча: — Я подаю на тебя в суд за нападение.
— Неужели? Физическое насилие, потому что я тащил тебя?
— Нет. Нападение на имидж. Зависть реальна, приятель.
— Так вот почему ты пытался забрать моих стажеров?
— Я возвращал то, что изначально должно было принадлежать мне. Ты их украл.
— Тогда не признавай поражение. А теперь скажи мне, как далеко ты продвинулся с информацией об Акире Мори?
Дэниел сидит на подлокотнике кресла и перебирает карандаши на моем столе. — Этот человек — чертова крепость. Там нечего брать.
— Как насчёт Нокса?
— У него тоже не так уж много денег. Просто какие-то сомнительные сделки здесь и другие там, о которых ему удалось получить информацию, только потянув за ниточки дома. Его приемный отец не любит копаться в личной жизни своих партнёров.
— Значит, он безупречен?
— Юридически? Безупречно чистый.
— Морально?
— У него сомнительные отношения с якудза, но они постоянно используют фантомные "ООО". Так что даже если есть законный способ доказать причастность, на это уйдут десятилетия — е
сли ты останешься в живых во время процесса.
Бля.
Все это время у меня была какая-то надежда, что об Акире можно позаботиться на законных основаниях.
Или, по крайней мере, он мог бы пострадать.
— В любом случае, что у тебя за дела с Акирой? — Дэниел наклоняет голову. — Все это не может быть связано с тем, что ты хочешь обезопасить клиента. Ты даже не ищешь новых людей, как мы с Ноксом, которые, кстати, всегда охотятся за свежей кровью.
Я ходил на охоту бесчисленное количество раз, но это никогда не было ради клиента.
— Это из-за его жены, не так ли? — он усмехается, хитро, что делает резкие черты его лица более резкими.
— Она не его жена, — или, по крайней мере, скоро не будет.
— Мне всегда было интересно, кто был бы в твоем вкусе. Никогда не думал, что это будет замужняя женщина.
— А какой у тебя типаж? Юбка?
— Брюнетки в юбке. Абсо-блядь-лютно.
— Блондинка разбила твое сердце?
Его губы кривятся в подобии отвращения, прежде чем он ухмыляется. — Не так сильно, как жена Акиры разбила твое.
— Прекрати называть ее так.
— Задел за живое? Это дерьмо пробудило мой интерес, и мне нужна информация изнутри. Какой из слухов правдив?
— Каких слухов?
— Они говорят, что ты разбил ей сердце в колледже, и она вышла замуж за кого-то более могущественного, чем ты, и бросила это тебе в лицо.
— Это неправда.
— Жаль. Я бы так и сделал, — его обычно радостное лицо хмурится. — Если бы кто-то предал меня, я бы позаботился о том, чтобы медленно разрушать их жизни, пока они не упадут на колени у моих ног.
— Кто-то предал тебя? Это блондинка?
— Возмооожноо, — он качает головой, словно выводя себя из транса. — Но дело не во мне. А в тебе и твоей японской принцессе. Извини, я имею в виду, принцесса Акиры Мори.
— Назови ее так еще раз, и я ударю тебя по лицу так сильно, что ни
