class="p1">– С ней все хорошо, – он улыбался, но смотрел с тревогой. – Она дома, с Эллой. Очнулась еще прошлым утром.
Страх немного отпустил. Так, стоп. Прошлым утром? Это сколько же я проспала?
– Больше суток, – Джеффри ответил на незаданный вопрос.
Его волосы были растрепаны, лицо помятым, а на щеках и подбородке пробивалась щетина, хотя с момента нашей первой встречи я всегда видела его гладко выбритым. Ответ напрашивался сам собой: все это время Джеффри сидел возле моей постели.
– Как вы себя чувствуете, Кейт?
К кровати подошла женщина лет сорока-сорока пяти. На ней было свободное горчичное платье, перехваченное кожаным пояском, на котором болталась сумочка с торчащими из нее пузырьками. Длинные рыжие кудри держала зеленая лента в цвет глаз, смотревших тепло и дружелюбно.
– Меня зовут Ханна, – представилась она. – Мы с вами коллеги.
– Вы швея?
– Да у меня даже заплатку поставить не получается, – Ханна тихо рассмеялась. – Я ведьма.
Не то, чтобы я считала себя уникальным экземпляром, но, насколько мне было известно, других магов в Ирфенесе не водилось.
– Я приехала из соседней деревни, – Ханна будто прочла мои мысли. А, может, действительно, прочла, кто ее знает? – Меня привез шериф Бартел.
– Ты чуть погибла, – сказал он хмуро. – Ханна буквально вытащила тебя с того света.
– Вы почти полностью истощили себя, – пояснила ведьма. Улыбка сошла с ее лица, взгляд сделался серьезным. – Это очень опасно.
– Знаю, – вздохнула я. – Но выбора не было.
Джеффри, судя по его лицу, придерживался иного мнения, но, к счастью, ему хватило догадливости промолчать.
– Сейчас вашей жизни и здоровью ничего не угрожает, – Ханна коснулась моего лба. – Однако вы еще слабы и на восстановление уйдет несколько дней.
Я только сейчас поняла, что нахожусь в незнакомой комнате. Она была чистой, светлой, но обставленной очень просто – только самое необходимое. Кровать, шкаф, рабочий стол и один-единственный стул.
– Где я?
– В моем доме, – Джеффри подошел к постели.
– Ваше состояние было слишком тяжелым, – пояснила Ханна, – и мы решили, что лучше не пугать ребенка.
Я кивнула. Верное решение. И все же осознание, что все эти дни я провела в доме Джеффри, на его кровати, вызвало некоторое смущение.
– Когда я смогу вернуть домой?
– Думаю, уже сегодня. Но, пожалуйста, соблюдайте постельный режим.
Ханна ушла, оставив нас наедине. Джеффри подошел к окну, и несколько секунд смотрел на улицу, хотя я знала, что мысли его не покидали пределов комнаты.
– Будешь ругать меня?
Он хмыкнул и повернулся.
– Как будто в этом есть смысл. – Джеффри подошел к постели. – Я очень испугался за тебя, – тихо сказал он. – Но ты все сделала правильно.
Вау. Это что-то новенькое. В кои-то веки он признал мою правоту.
– Я не простила бы себя, если бы с Кидой что-то случилось. – На сарказм сейчас не было ни сил, ни, честно говоря, желания.
– Как и я не простил бы себя, если бы потерял тебя. – Джеффри присел на край постели.
У меня перехватило дыхание – то ли от его слов, то ли от близости. А, может, от всего сразу.
– Ну… теперь-то все позади.
К щекам прилил жар, и, наверное, я выглядело глупо, но меня это не слишком волновало.
Несколько бесконечно долгих секунд мы смотрели друг на друга, а потом… Не знаю, кто первым подался на встречу, да это и неважно. Наши губы соприкоснулись, я ощутила тепло, колючую щетину на его щеках, и мир вокруг исчез. Джеффри целовал осторожно – я даже не ожидала, что он способен на такую нежность – но, почувствовав мою отдачу, осмелел и прижал меня к себе. Внутри разлетелся рой взбесившихся бабочек, голова стала пустой и легкой, а низ живота напротив налился тяжестью.
Пальцы Джеффри перебирали мои волосы, отчего по спине бежали мурашки; вторая рука лежала на пояснице, он тяжело дышал и, кажется, прошептал что-то.
– Обещай, что никогда больше не сделаешь ничего подобного, – сказал он, отстранившись.
– Никогда не стану целовать тебя? – подколола я.
Сердце до сих пор стучало, как бешеное, голова шла кругом.
– Не станешь подвергать себя опасности.
– А то что? Наденешь на меня наручники?
Эта фраза сама собой слетела с губ и тотчас разбудила фантазию.
– И пристегну к кровати, – хищно оскалился он.
– Меня бы устроил такой вариант.
***
Домой я вернулась в тот же вечер. Едва успела шагнуть на порог – в холле вспыхнул свет.
– Ура! – громкий, нестройный хор голосов заставил меня подскочить.
Здесь собрались все: Элла и Кида, Ханна, констебли, мастер Фоинсон, Хардвин с племянниками и сосед мистер Таф.
Кида стояла впереди и держала на подносе исполинский размеров торт, украшенный малиной и взбитыми сливками.
– С возвращением!
У меня защипало в глазах.
– Ты знал? – я повернулась к Джеффри.
Он хитро улыбнулся.
– Скажу больше: я это организовал.
Кида передала торт Элле и бросилась ко мне.
– Я так рада, что ты вернулась, – она обвила мою шею. – Никогда, никогда больше так меня не пугай, – ее голос дрожал.
Я провела ладонью по ее мокрой щеке.
– Все уже позади, солнышко.
Я вновь стиснула ее в объятиях – как же мне этого не хватало! Кажется, только сейчас, когда она была здесь, в моих руках, я поняла, что опасность действительно миновала. Мы вместе. Теперь никто и ничто не разлучит нас.
… Разлучить нас все-таки попытались. Через пару дней в Ирфенес приехали люди из столицы графства: двое солдат королевской гвардии и первый заместитель мэра. Весть о том, что у нас тут произошло разнеслась быстро: Джеффри отправил депешу, как того требовал закон.
Меня вызвали в участок шерифа.
– Насколько я понимаю, вы не являетесь законным опекуном леди Ласлоу? – в очередной раз уточнил заместитель мэра.
– Но собираюсь им стать.
Джеффри объяснил мне, что и как говорить и на какие законы ссылаться. Я старалась держаться уверенно, но внутри скреблась тревога – шансы, что Киду отберут, были вполне реальными.
– Для этого нужно соблюсти ряд условий.
Я выложила на стол заранее приготовленные бумаги.
– У меня есть жилье и собственное дело. Здесь справка о доходах и рекомендательное
