в ее голосе промелькнула тревога.
Я снова улегся, положил голову Сашеньки себе на грудь и запустил руку в ее волосы. Нежность пронзила меня, думаю, я мог бы лежать так вечность. Лишь бы никто нас не беспокоил. Но тут, словно в насмешку, звонок затренькал опять. На этот раз уже длинно и требовательно.
– Я сейчас этому заблудшему…
Саша не успела удержать меня, в три прыжка я миновал ее крохотную квартирку и подскочил к входной двери. Саша наконец догнала меня, но я уже распахнул дверь.
Человек, темневший в освещенном проеме, отшатнулся и даже попытался прикрыть лицо руками, хотя я еще даже слова не сказал. Похоже, его напугало просто мое появление. Переход из темноты квартиры на свет лестничной площадки на секунду ослепил меня, и я не сразу узнал гостя. Но уже через мгновение я расслабился и чуть не захохотал. Потом заулыбался и весело спросил:
– Борька, ты что, двери попутал?
Я сразу вспомнил, что совсем недавно видел его машину возле этой общаги. И тоже ночью. Еще, помню, тогда мне тоже стало весело, неужели наш виртуальщик наконец нашел реальную подругу. Как бы ни злился я на него за отсутствие помощи в делах семьи, сейчас мне было хорошо, и мое благодушное настроение распространялось на всех вокруг. Да и что с него взять, с ущербного? Хоть подружку нашел, и то уже прогресс. Надо обязательно расспросить Сашу, может она знает, кто это.
Борька опустил руки, растерянность на его лице сменилась злостью, но только на одно мгновение. Он тут же опять стал прежним Борькой – с затуманенным взглядом, в упор не видящим собеседника. Так ничего и не ответив, он резко повернулся и бегом бросился вниз, через пару секунд хлопнула дверь подъезда, и следом загудела машина. Я усмехнулся – похоже, братик боится, что я узнаю про его кралю. Черт с ним, с сумасшедшим. Я обернулся к Саше, ее испуганное лицо опять рассмешило меня. Я закрыл дверь и обнял Сашеньку. К моему удивлению, она была напугана сильнее, чем я ожидал. Ее била мелкая дрожь.
– Ты что, счастье мое? Все, бояться нечего. Это братик, придурок, дверь попутал.
Я повел ее в спальню и уложил в постель. Сам прилег рядом и опять положил ее голову к себе на грудь. Время пришло, надо признаваться, что мне пора уходить.
– Солнышко, прости меня, но мне скоро надо уйти. Завтра с самого раннего утра, очень важное дело по работе.
– Нет! Не уходи!
Она обхватила меня руками и со всей силы прижалась ко мне.
– Не уходи, не уходи…
Шептала она, торопливо целуя меня. Я не ожидал такой бурной реакции и на мгновение даже растерялся. Но тут же тоже обнял ее и зашептал:
– Это нельзя отложить, очень важное дело. Но вечером я обязательно приеду. Хочешь, пойдем куда-нибудь? В кафе посидим? У Ашота очень вкусный шашлык.
Саша в ответ вдруг заплакала.
– Не уходи, я боюсь…
– Да что с тобой, милая? Кого ты боишься? Да тебя должны бояться, ты же моя подруга.
– Ты не понимаешь. – Она все так же прижималась ко мне, и я чувствовал, как слезы капали мне на грудь. – Мне страшно…
– Да, что за дела-то? Может, я не знаю чего? Расскажи.
Она затихла, словно собираясь с мыслями, потом оторвалась от меня и села.
– Поклянись, что ты не будешь злиться.
Такое начало обескуражило меня. Я повернулся к ней.
– Клянусь! Я никогда в жизни не буду злиться на тебя.
– Ты такой хороший, Коленька. А я дура.
В этот момент в дверь опять позвонили.
– Да что это сегодня? – взвился я. – Опять Борька, что ли? Кстати, к кому он тут ходит?
Ответить Саша не успела. Я услышал, что входную дверь ломают. Это было уже совсем через край, я вскочил и начал в темноте искать свои трусы. В это время дверь поддалась, и кто-то ворвался в квартиру. Теперь было не до одежды, я толкнул превратившуюся в статую Сашу.
– Быстро на пол и под койку!
Сам схватил стоявший у изголовья кровати табурет и бросился навстречу непрошеным гостям. «Гости» вломились в квартиру с освещенной площадки, и, пока глаза их привыкали к темноте, у меня была пара секунд, поэтому первого я свалил без особых проблем. Однако удар по голове невысокого крепыша был так силен, что табурет развалился. Перехватив, я доломал его, так что в руках у меня теперь были две ножки, и я начал без разбора лупить ими по головам замешкавшихся нападавших. Однако кто-то ударил по выключателю, и все мое преимущество исчезло, теперь и гости видели меня. Я не смог разобрать, сколько их, но комната, казалось, набита под завязку, и мысли, что я смогу отбиться, сразу исчезли. Слишком много противников. Поэтому, уже не надеясь на победу, я продолжал наносить удары, но при этом начал громко кричать, понося ворвавшихся последними словами. Была маленькая надежда, что соседи, услышав шум, вызовут полицию – сейчас я приветствовал даже появление тех, с кем старался не иметь никаких дел. Все-таки правоохранители тоже были в какой-то мере конкурирующей фирмой, и попадать к ним мне было крайне нежелательно.
Как только появился свет, характер драки изменился, количество нападавших сразу дало им преимущество. Один из врагов схватил из кухоньки стол, и, прикрываясь им, они начали теснить меня, загоняя в угол.
– Зажимайте его! Тресните по башке! – орал кто-то за спинами теснивших меня мужиков. Голос был знакомый, но узнать я его не смог.
Я начал психовать, знакомая злость захлестнула меня. Мне было уже наплевать, что враги могут сделать со мной, – белый туман ненависти застилал мне глаза. Я отбросил бесполезные ножки и попытался достать кого-нибудь из врагов. Мне нужно было тело, чтобы я мог перегрызть горло. Каким-то образом я сумел вырвать одного из нападавших и со всей силы начал колотить его головой в столешницу. Я рычал, чувствуя, как кровь при каждом ударе забрызгивает мне лицо. От запаха и вида крови я зверел еще больше, нападавшие даже на некоторое время ослабили свой натиск. Но тот же голос зло погнал их вперед.
Я чуть не упал, запнувшись о кровать, но сумел увернуться и запрыгнул на нее. Тело действовало уже само, мозг как будто отключился. Наверное, это было к лучшему, потому что я хотел только рвать тех, кто посмел напасть на меня, а организмом управлял инстинкт самосохранения. Я прыгнул с кровати на подоконник, выбил телом деревянную раму и прыгнул вниз. Соображать я начал, только
