поняла их:
— Вы хотите сказать, что я… Что я маг?
— Видимо, сила и раньше была в вас. Вы ведь всегда знали больше всех, правда? Сила света, разума, знания — всё это было в вас. И пробудилось теперь, когда это вам нужно, чтобы спасти себя.
— Михаил… Разве это возможно?
Михаил улыбнулся ей. Он тронул девушку за руку и по-отечески поцеловал в лоб.
— Рина, я давно не видел таких, как я. Светлых магов так мало. Всю свою жизнь я был один, без семьи, вы знаете. Но больше всего моё одиночество омрачало отсутствие подобных мне магов. И теперь я вижу вас. Вы сама как свет, вы и есть свет, Рина.
Девушка улыбнулась в ответ. Некоторое время они сидели молча, держась за руки. Теперь ей было понятно ещё и то, почему она сопротивлялась чарам графа, почему отличала влияние силы от реальности. Свет помогал ей всё это понять.
Дверь в архив открылась. Михаил невольно отнял свою руку. Девушка посмотрела наверх. На пороге стоял граф.
Он медленно спустился вниз, не сводя глаз с Рины. Она смотрела на него, и он не понимал её взгляд. Граф посмотрел на Михаила — тот, казалось, не собирался уходить. Тогда граф кивнул ему, и Михаил медленно поднялся, бросил взгляд на Рину, а затем вышел из подвала.
Граф приблизился к девушке, а после медленно опустился рядом.
— Рина, как ты?
Девушка посмотрела в его глаза. Она отметила слабость в голосе и бледное лицо. Глаза тускло поблёскивали янтарным переливом. Граф выглядел так, словно не спал долгое время. Рина нахмурилась.
— Ты же видишь, я ещё не оправилась. Если бы ты отпустил меня в больницу, мне было бы гораздо лучше.
— Рина, я… Я не могу этого сделать. Они будут задавать вопросы, понимаешь? А невесте Президента…
— Невесте? — Рина едко ударила графа этим словом. Она никогда не была невестой графа, и они оба это знали.
— Да, — запнувшись, продолжил граф. — Тебе не стоит появляться…
— Не надо. Я всё понимаю.
Граф замолчал и внимательно посмотрел на девушку. Взгляд её, казалось, ничего не выражал. Но что-то в ней изменилось — он это видел.
— Хорошо, что ты понимаешь. Ты всегда меня понимала.
— Я бы хотела принять душ.
— Конечно. Я помогу.
Рина медленно встала, оперевшись на плечо графа. Ноги её ослабли, за это время она сильно осунулась. Голова слегка закружилась, но девушка устояла. Она прошла медленно несколько шагов, придерживаясь за графа, а после отпустила руку.
— Я сама.
Рина также медленно поднялась по лестнице, осторожно вышла из архива. В столовой сидел Михаил, он посмотрел на девушку с радостью.
— Рина, вы… — вскочил он ей на встречу.
Михаил осёкся, видя, что за спиной девушки стоит граф. Тот нахмурился, и Михаил сел, не произнеся ни слова, взглядом провожая графа, что вёл девушку из столовой. Рина хотела в свою комнату, но граф повёл её дальше, к двери собственной спальни.
— Будет лучше, если ты сделаешь это у меня.
Рина не стала спорить — у неё не было на это сил. Они вошли в комнату графа. Рине не хотелось вспоминать, но все их дни и ночи, проведённые на кровати графа, сами всплыли в её голове. Девушка поняла, что граф привёл её сюда именно для этого — чтобы она вспомнила.
Девушка прошла в ванную и попросила оставить её одну. Граф послушался, но дверь оставил приоткрытой. Рина сняла с себя вещи, медленно залезла в ванную и включила воду. Она села вниз, струи текли сверху, обволакивая всё тело. Ей стало ещё лучше, разум прояснился окончательно. Она долго обливалась водой, пока, наконец, к ней не зашёл граф. Девушка не стала прикрываться. Тот окинул её голодным взглядом.
— Ты здесь слишком долго. Я стал переживать.
— Сейчас приду.
Но граф стоял и смотрел на неё.
— Виктор, пожалуйста…
— Да.
Граф вышел, закрыв дверь. Рина встала, выключила воду, и вылезла из ванной, кутаясь в махровый халат графа. Она обтёрла полотенцем волосы и вышла в комнату. Граф тут же сжал её в объятиях. Рина скривилась от боли.
— Прости, ещё болит, я знаю… Прости, но я так скучал.
Граф стал покрывать поцелуями девушку, и она не сопротивлялась, но и не отвечала. Рина понимала, что бежать ей некуда, бороться бессмысленно, да и сил нет. Она просто позволяла делать ему, что он хочет, стиснув зубы от приступов боли в тех местах, которых касался граф. Хотя он и пытался всё делать осторожно, он всё равно причинял девушке боль. Граф быстро закончил и лежал рядом, положив голову на грудь девушки. Рина молча пялилась в потолок.
— Тебе ещё больно? — спросил он, касаясь губами её щеки.
— Нет.
— Тогда в чём дело? — граф посмотрел ей в глаза. — Рина, посмотри на меня.
Девушка безразлично посмотрела на графа. Тот начинал злиться.
— В чём дело, Рина? — спросил он громче. — Ты должна загладить свою вину передо мной. Ведь ты бросила меня. Я не забывал об этом.
На этих словах у Рины подступила тошнота к горлу, но она сдержалась.
— Не ответишь мне? — Граф замолк, а после прошептал. — Тебе всё равно. Ты больше не любишь меня.
— Я никогда не любила тебя, Виктор, — резко ответила девушка. — Я выслуживалась, желая получить твою любовь, делала всё, что ты хотел, прогибалась, но не любила!
— Рина!
Граф, сам не понимая, как это вышло, ударил девушку по щеке. Она была слабее, чем думала сама, тело всё ещё было одной раной. Рина еле держалась после того, как граф воспользовался ей для удовлетворения, но после удара она всё же потеряла сознание.
Когда Рина очнулась, была глубокая ночь. Она поёжилась, не понимая, почему в комнате так холодно и темно. И почему кровать графа такая жёсткая? Рина повела рукой вокруг себя, приподнялась, огляделась вокруг… И закричала от ужаса. Она снова была в подвале.
22
В темноте подвала не различишь — сейчас утро, день или вечер. Часы отсюда пропали, а выключатель не работал. Рина поняла — граф оставил её без света и времени, чтобы снова пытать. Снова сломить, ожидая, что она сама приползёт к нему, сама будет молить о прощении и снова будет делать всё, что он пожелает. Однако мысли эти больше не вызывали в ней ужаса. Она теперь ясно понимала, с кем имеет дело, и внутри было только одно звонкое чувство. Оно словно бы дало легче дышать, словно бы зажгло внутри то, что давало ей силы и желание
