ударил слишком близко по болезненному месту.
— Ты втянул меня в свою тьму.
— Я ни во что тебя не втягивал. Я не заставлял тебя идти на то первое свидание. Я не заставлял тебя целовать меня или позволял лизать и трогать тебя. Ты была участником и мы оба знаем, что тебе понравилось. Моя тьма.
Ее глаза расширились, но она не стала этого отрицать. Она не могла. Я наклонился к ней, наслаждаясь ее сладким ароматом. Она выставляла меня плохим парнем? Правда? Неужели она не понимает, что я ставлю на кон? В будущем Римо станет еще более подозрительным. Я рисковал своим статусом, и что я получал взамен?
Она оттолкнула меня от себя.
— Я буду пытаться уйти снова и снова. Ты не можешь всегда быть рядом, чтобы остановить меня.
— Возможно, тебе следует помнить, что твоя мать все еще должна нам четыре тысячи долларов.
Она замерла.
— Ты тоже угрожаешь убить ее?
— Нет, — ответил я. — Просто напоминаю, что ей нужен кто-то, кто позаботится о том, чтобы она вернула нам деньги.
Я был гребаным ублюдком за то, что использовал ее мать против нее, но я сделаю все, чтобы остановить Леону, даже это.
— Просто скажи, чего ты от меня хочешь. Чтобы я переспала с тобой? Это погасит долг моей матери?
Она сказала это с таким отвращением, что у меня кровь застыла в жилах.
— Ты действительно думаешь, что трахнуть тебя один раз стоит так много? Леона, поверь мне, это не так. Чтобы расплатиться с четырьмя тысячами, тебе придется позволить мне долго иметь твою киску.
Она сильно ударила меня. Она застала меня врасплох. Я поймал ее руку, мои пальцы крепко сжали ее тонкое запястье. Я дернул ее к себе, так что наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.
— На этот раз. Только один раз, — сказал я тихо. — Никогда больше не поднимай на меня руку.
Она посмотрела на меня полными слез глазами.
— Ненавижу тебя.
Эти слова не были для меня новостью, но исходили от нее.…
— Я могу справиться с ненавистью. Секс намного лучше, когда есть ненависть.
— Я никогда не буду спать с тобой, Фабиано. Если это значит, что я нарушаю правила Каморры, пусть будет так. Пытай меня, если хочешь, но я не буду твоей. Ни сейчас, ни когда-либо.
Я видел, что она говорит серьезно, но она ничего не знала о пытках. Я наклонился к ее уху.
— Это мы еще посмотрим.
Она рывком открыла дверь и выскочила из машины.
— Не забудь рюкзак, — крикнул я в открытое окно. Она подошла к багажнику и подняла его. — И Леона, — предупредил я. — Никогда больше не пытайся убежать от меня. Я не отпущу тебя, и я найду тебя, куда бы ты ни пошла.
Она смотрела на меня, опустив плечи, с выражением отчаяния на лице.
— Зачем? — пробормотала она. — Почему ты не даешь мне уйти? Я не стою таких хлопот.
Римо было так хорош, когда говорил тоже самое. И я знал, что они правы. Она была ничем. Я переспал со столькими женщинами, мог бы переспать еще со многими, Леона была не из тех, о ком стоит писать.
— Ты права, ты не стоишь того.
Она вздрогнула, как будто я выпотрошил ее. Эти обиженные голубые глаза. Она кивнула и повернулась.
Я чуть не сказал ей, но что я мог сказать?
Прости меня. Мысль о том, что ты оставишь меня, худшая пытка, которую я могу себе представить. Будь той женщиной, ради которой Ария дала мне браслет.
Останься, даже если я этого не стою.
ГЛАВА 22
ЛЕОНА
Я практически побежала домой, мое сердце билось в горле от гнева и боли. Я не могла поверить в то, что он сказал мне. Неужели он действительно имел это в виду?
Когда я добралась до квартиры, у меня перехватило дыхание. Я отперла дверь и замерла на пути в спальню. Из спальни отца доносилось ворчание и стоны. Моя мать уже использовала его для работы? Он не был мертв уже больше суток, а она начала двигаться дальше.
Я колотила в дверь спальни, пока она, наконец, не открыла ее, одетая в халат, под ним ничего не было.
— Леона?
Волосатый мужчина лет семидесяти лежал на кровати совершенно голый. Я развернулась и ворвалась в кухню, где вцепилась в столешницу мертвой хваткой.
Слезы жгли мне глаза. Я слышала, как мама шаркает у меня за спиной.
— Ты вернулась из-за этого человека? Он, казалось, действительно хотел найти тебя. Похоже, ты действительно задела его за живое, — сказала мама, остановившись рядом со мной. Мне было трудно игнорировать ее тощую наготу.
Единственный способ проникнуть под кожу Фабиано нож. Неудивительно, что моя мать восприняла собственнические чувства Фабиано как знак его заботы обо мне. У нее была привычка делать такую ошибку со своими бывшими парнями.
— Он не позволил мне уйти. Я не хотела возвращаться.
— Возможно, это и к лучшему.
Я вгляделась в ее лицо.
— Ты сказала ему, что я отправилась на автобусную остановку, верно?
Наконец она закрыла халат.
— Я думаю, он действительно заботится о тебе.
— Что он сделал? Он угрожал тебе? — она выглядела смущенной.
— Что он тебе дал? Деньги? Наркотики?
— Он обещал время от времени давать мне метамфетамин. Бесплатно, Леона. Но я бы ничего ему не сказала, если бы не была уверена, что у него добрые намерения.
Мама коснулась моей руки.
— Не так уж плохо быть с кем-то вроде него, особенно если он хорошо к тебе относится. Он держит власть. Он может защитить тебя. Что плохого в том, чтобы быть с ним?
— Мам, Фабиано убил папу, разве ты не помнишь?
Мамина рука сжала мою.
— Я помню. Но я также помню первый раз, когда мне пришлось продать свое тело, когда мы жили в Сан-Антонио, и твой отец задолжал одному из местных МК деньги. Он попросил меня помочь ему, но за моей спиной он уже сказал их президенту, что я раздвину ноги, чтобы погасить его долг. Ты была совсем крошкой, а я все еще приходила в себя после родов. Их было пятеро. Мне пришлось спать с пятью из них. Приходилось повсюду носить их грязные руки. Они взяли больше, чем договаривались. И это было чертовски больно, но знаешь что? Потом твой отец спросил, не трахну ли я его тоже. Я ненавидела его. Но он обещал, что это будет только один раз. Это оказалось ложью. В следующий
