Перестань дергаться. Перестань. Это не поможет. Успокойся, и все будет хорошо. Очень скоро все кончится… Ну как, успокоилась?
Она беззвучно кивнула, и я отнял ладони от ее лица. В тот же миг она пронзительно завизжала так, что у меня заложило уши.
— Тихо, тихо! — Я уже вновь зажимал ей рот, но теперь говорил более громко и нервно. — Зачем орать, тебе это не поможет… Давай поговорим спокойно. Просто поговорим, и я тебя развяжу. А если будешь кричать, то я не стану тебя развязывать. Понятно? — Она снова кивнула. — Тогда я сейчас уберу руки от твоего лица, а ты не будешь кричать. Не будешь?
Она помотала головой, и я снова отнял руки. Она молчала, лишь тяжело дышала. Я пододвинул стул и сел напротив нее.
— Ты сошел с ума, — прошипела она, без боязни глядя мне в глаза. — Между нами все кончено.
— Еще нет, — спокойно отозвался я. — Вот сейчас поговорим, и тогда точно все будет кончено.
— Тебе это так не сойдет. — Валя продолжала с ненавистью выплевывать слова. — Я в милицию обращусь.
— Обратишься, обратишься, только позже. Сначала мне надо тебя развязать. А развяжу я тебя только после того, как ты ответишь на мои вопросы…
123
— Какие там у тебя еще вопросы, ненормальный? — Валя вновь повысила голос. Я приложил палец к губам:
— Ти-хо. Ты забыла? Иначе опять придется прибегнуть к кляпу.
— Не вздумай больше ничего совать мне в рот! — угрожающе, но гораздо тише сказала Валя.
— Это зависит от тебя… Вообще, чем раньше ты мне все расскажешь, тем раньше…
— Да что тебе рассказывать, скотина?! — вскрикнула она.
— Спокойно, спокойно… Я задам тебе пару вопросов, ты ответишь — и все. Только от тебя зависит, как долго ты еще останешься в таком положении… Ну что, согласна?..
— Я пить хочу, — хмуро отозвалась Валя. Вроде она меня поняла. Надеюсь, психовать больше не будет.
Я сходил на кухню, вернулся со стаканом воды и напоил Валю.
— Полегчало? — без иронии спросил я.
— Мне в туалет надо, — сказала Валя, глядя на свои связанные ноги.
— Да, конечно. Только я тебя не развяжу…
— А как тогда…?
— Тихо. Сделаем так.
Я подошел к ней и освободил одну руку. Валя немедленно ударила меня по плечу.
— Если будешь сопротивляться, — невозмутимо предупредил я, прижимая ее руку обратно к подлокотнику, — в туалет тебе придется ходить под себя. Второго шанса не будет. Ясно?
Валя не ответила, только тяжело задышала. Я отвязал ей вторую руку, а затем связал ей обе руки вместе. Ту же самую операцию я проделал с ее ногами.
Теперь Валя смогла встать со стула. Она запрыгала по направлению к туалету, а я поддерживал ее и помогал передвигаться.
В туалете я усадил ее на унитаз, предварительно спустив ей трусики. Она с ненавистью посмотрела на меня снизу вверх:
— Выйди.
— Чтобы ты заперлась, стала орать, колотить по стенам? Нет.
— Но я при тебе не смогу.
— Постарайся.
— Я не смогу.
— Хорошо, — вздохнул я, — сделаем так.
Я включил воду в раковине и вышел за дверь. Однако дверь я прикрыл не полностью и просунул туда ступню правой ноги.
— Теперь я не вижу и не слышу, — громко сказал я, стоя за дверью. — Давай поторопись.
— А вот возьму и воткну тебе сейчас что-нибудь в твою дурацкую ногу, — услышал я насмешливый голос Вали.
Я похолодел. А вдруг там и правда что-то такое лежит? Нож, ножницы… Тогда все кончено. Она меня ранит, сбежит, я ничего не узнаю…
Я молча ждал, что будет, но ногу не убирал. Вода в раковине шумела ровно — больше ничего не было слышно. Так прошла, казалось, вечность.
— Я — все, — услышал я голос Вали и вздохнул с облегчением.
Я сопроводил ее в дальнюю комнату и вновь привязал к стулу. Ее руки и ноги при этом я больше не развязывал, так что сопротивляться она уже не могла.
Полностью обездвижив ее, я опять сел напротив. Она вызывающе смотрела мне в глаза. Но меня это не смущало.
— Итак, — провозгласил я, — ты сама все расскажешь или тебе нужны наводящие вопросы?
— А ты до сих пор не догадался, в чем дело? — криво усмехнулась Валя.
— Если бы догадался, не прибегнул бы к такому методу. Просвети уж меня.
— Эх ты, — с презрением отозвалась она. — Ну слушай, раз такой несообразительный. Все очень просто. Я — Варя. Неужели это было так сложно для тебя?..
124
Выслушав это лживое признание, я и глазом не моргнул, разве что дополнительно помрачнел. И холодно промолвил:
— А ну-ка, хватит врать. Иначе навсегда останешься привязанной к этому стулу. Или привычка ко лжи уже так въелась в тебя, что ты даже в таких обстоятельствах не в состоянии сказать правду?
— Чем же тебя не устраивает такой ответ? — продолжала глумиться Валя. Я понял, что часть правды мне придется сказать самому.
— Варя — твоя сестра, — без интонации произнес я, словно сообщил скучный факт из учебника.
— Так ты и сам все знаешь! — раздраженно воскликнула Валя. — Чего тебе от меня-то нужно?
— Подробностей.
— Значит, подробностей ты не знаешь? Ну и как тогда ты уверишься, что подробности, которые сообщу я, будут правдивыми?
— Я это… почувствую.
Валя насмешливо хмыкнула:
— Сколько мы с тобой уже вместе? И до последнего времени ты что-то ничего такого не чувствовал…
— Я с самого начала знал, что ты не Варя.
— А почему же не почувствовал, что я ее сестра?
— Слушай, ты ведь сама тянешь время. Повторяю: я не развяжу тебя, пока не услышу всего. Так что давай перейдем к делу.
Валя тяжело вздохнула:
— Если ты знаешь, что я ее сестра, то остальное можешь домыслить сам. Ты ведь сценарии пишешь, у тебя есть воображение. А совершенно ничего удивительного я тебе тут все равно не расскажу.
— Вот и рассказывай то, что есть. Что бы я ни воображал и ни предполагал, я хочу услышать эту историю от тебя.
— Что ж. — Валя как будто посерьезнела (или изобразила серьезность?). — История банальная. Как раз для советского кино. Может, даже ты сам про это снимешь. — К ней на секунду вернулась ирония, но тут же исчезла. — В общем, во время войны родились две девочки. Близняшки. Родителей вскоре убили. А младенцы оказались разлучены. Я попала в детский дом. А Варю вроде бы приютили какие-то посторонние люди…
— А где вы родились? — хрипло спросил я.
— В Калинине. Там я и жила до последнего времени. Сначала в детдоме, потом — так. А Варю тогда, еще во время войны, увезли куда-то далеко — в Мурманск,
