Я опускаю глаза и сосредотачиваюсь на дыхании Гейба.
Как только он очнется, мы уберемся отсюда.
*
Проходит всего десять минут, прежде чем Одаренные начинают разговаривать между собой, перешептываясь и сходя с ума по поводу того, где мы находимся, что они собираются с нами сделать или как нам выбраться из этого бардака. Когда Сейдж смотрит на меня, я прижимаю палец к губам, она кивает, и мы обе снова смотрим на нянь.
Нам нужно просто набраться терпения и молиться, чтобы Гейб поскорее проснулся, потому что никто из нас не сможет его нести, и наши жары в этом тоже не помогут. Так что мы ждем. Мы сидим и ждем, пока тянется день. Несколько раз снаружи раздаются крики и вопли, но в палатку больше никто не заходит. Кончики моих пальцев начинают покалывать от силы, как будто мой дар злится, что я призвала его, но пока ничего не сделала, и глаза Сейдж расширяются, когда она чувствует это.
Когда Гейб, наконец, стонет, я не могу удержаться, чтобы не вздохнуть, облегчение накатывает на меня ощутимой волной, от которой вся палатка замолкает.
Обе няньки переглядываются со мной, их внимание наконец-то привлечено достаточно, чтобы подойти.
— Это была аномалия, Фиона. Ты должна пойти и разобраться с ней, чтобы нам не надрали задницы за то, что мы с ней играли.
Фиона поднимается с койки, на которой она лежала, ее темные глаза скользят по мне, прежде чем начать сиять.
Ничего.
Я даже не замечаю ее попыток вырубить меня, и моя сила слегка ворчит, самодовольная, что мы наконец-то больше не находимся во власти всех.
Я менее самодовольна, потому что знаю, что лучше особо не радоваться тому, что я снова стала собой.
— Слишком сильная для тебя? Ну, мы же не можем этого допустить, — снова заговорил мужчина, вставая и подходя ко мне.
Его глаза сверкают на меня, но когда ничего не происходит, он ругается под нос: — Она – пустота, я не могу ее вырубить.
Это так же легко, как дышать. Тот же план, который я использовала в первый раз, чтобы сбежать от Сопротивления. Я стону и сгибаюсь в талии, чтобы схватиться за живот, симулируя ранение. Они не пытаются помочь, но, конечно, подходят ближе, чтобы рассмотреть меня получше.
Раздается еще один стон и хрюканье, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что Гейб проснулся, его глаза открыты и смотрят прямо на меня. Я на секунду замираю, сила бурлит в моих жилах, потому что я могу убедить Сейдж держать это в тайне, но Гейб ни за что не станет держать мой дар в секрете.
Но я смотрю в глаза Гейба и решаю, что хватит. Я не могу больше никого потерять, черт побери.
Неважно, что я не прикасалась к своей силе годами, колодец все еще там, ждет меня. Это как наконец-то сделать глубокий вдох после того, как ты задыхался все это время, почувствовать, как истинная сила внутри приходит ко мне, когда я призываю ее.
Я снова чувствую себя цельной.
Гейб наконец-то замечает это, он чувствует мой запах, и его глаза широко раскрываются. Он достаточно умен и достаточно последователен, чтобы держать рот на замке, но я вижу шок, выраженный на его лице.
Я стиснула зубы и сосредоточилась, моя рука дрожит, но я должна сделать все правильно. Если я не сделаю все правильно, я могу потерять свою лучшую подругу и своего Связного, а я пережила достаточно боли и отчаяния. Мне не нужно добавлять их смерти к этому списку, даже если я и хочу убраться от них всех к черту.
Фиона наконец замечает это и осознает силу, ее глаза покидают меня. — Святые угодники. Святые угодники, что она здесь делает?
Мужчина делает шаг вперед, словно пытаясь получше рассмотреть меня, но моя сила вырывается наружу и заливает их тела, хватаясь за их души. Мой дар хочет забрать все, но я сдерживаю его, вместо этого вызывая в них тьму.
Это все так же ужасно, как и в первый раз, когда я делала это, когда наблюдала, как худшие из их кошмаров, страхов и уродливых частей их самих омывают их, пока они не корчатся на земле, а их разум непоправимо ломается.
Загнанные в ловушку собственных ужасов, они никогда не выберутся из нее, пока кто-то не избавит их от страданий.
Я благодарю Бога, что никто из них не издает ни звука, обычно при падении раздается по крайней мере придушенный крик или что-то в этом роде, но сейчас, когда все смотрят на них в шоке и абсолютном ужасе, в палатке не слышно ни звука.
— Оли, что это было, блядь? Какого хрена ты с ними сделала? — Я снова оглядываюсь и вижу, что Гейб пытается сесть, его руки все еще связаны за спиной, его глаза расширены, когда он смотрит на меня, но время сейчас работает против нас.
Любой может зайти сюда и увидеть, что я сделала.
Я протягиваю руку, пока не обхватываю ногу парня, и, благослови ее гребаную душу, Сейдж немедленно двигается, чтобы помочь мне перевернуть его. Это чертовски трудно, но нам удается обыскивать его через решетку, пока мы не находим связку ключей.
— Какого черта вы двое делаете?
Я вздрагиваю, но это всего лишь парень в дальнем углу, наконец-то вышедший из ступора, в который его вогнал вид моего дара в действии. Вместо того чтобы ответить ему, я подношу палец к губам, чтобы дать ему понять, что ему нужно заткнуться, пока нас не вычислили. Он моргает, смотря на меня, как будто ему никогда раньше не говорили «заткнись».
Чертовы идиоты.
Я отпираю свою клетку, затем клетку Сейдж, быстро перехожу к Гейбу, в то время как одна из других девушек начинает всхлипывать. Я надеюсь, что это облегчение, и что она быстро успокоится, потому что нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы окажемся в безопасности.
Сейдж открывает свою клетку и переходит к следующему человеку, а я проскальзываю внутрь, чтобы освободить Гейба и вытащить оттуда. Он обескураженно моргает, его глаза пытаются сфокусироваться, и мое сердце сжимается в груди при виде того, что они с ним сделали.
Когда я наклоняюсь к нему, он кричит: — Как ты не дала им вырубить себя? Я видел, как Зоуи делала это сотни раз.
Я возилась с веревкой вокруг его запястий, пытаясь освободить. — Ты видел, как Зои вырубила бездарную меня. Я сейчас немного более заряжена. У меня нет времени на объяснения, ты не мог бы потянуться и снять это?
Его голова как бы перекатывается по плечам, и я начинаю беспокоиться, что он получил сотрясение мозга или слишком сильно повредил свою симпатичную головку. — Один из них накачал меня наркотиками, я не могу перевоплотиться. Как, блядь, ты еще в сознании, Оли?
Я хмыкаю и даю веревке последний рывок, почти визжа от радости, когда она, наконец, развязывается: — Ты, очевидно, не уделял достаточно внимания на курсе Одаренные 101. Я выше в пищевой цепочке, чем эти маленькие сучки, настолько выше, что они для меня ничто… точно так же, как и ты, и им пришлось прибегнуть к наркотикам. Ты можешь стоять? Нам нужно двигаться прямо сейчас.
