— Ты посмел убить Юдифь? — рявкает он. И командует стражам: — Взять его!
— Нет! — вскрикиваю я.
Заметив меня, Люцифер едва заметно качает головой.
«Не вмешивайся», — читаю я по его губам.
Тревога разрастается в груди леденящим комом. Что, черт побери, задумал Люцифер? Зачем так открыто провоцирует Визария?
— Ты поплатишься за этот грех. И даже Сатана тебе не поможет.
— Сначала докажите, что я виновен, — алые глаза ехидно прищуриваются.
— Архангел Визарий! — из лазарета выбегает растерянная Кальмия. — Взгляните в окно… там… там…
Вот же косноязычная, прости Господи. Сколько можно мяться? Говорила бы сразу.
— Сейчас не время, — осаживает ее Визарий.
— Но Сатана привел свой легион! Демоны уже у ворот.
УльтиматумНебо за воротами стало багровым от развевающихся плащей мечников — войско Сатаны простирается до самого горизонта. Даже во время смотра легион не казался таким внушительным и пугающим. В гнетущей тишине шелест крыльев звучит зловеще. Лица демонов все также безучастны, и только Сатана самодовольно улыбается, пролетая перед строем.
Вместо цепей на нем доспехи — кираса из блестящего металла и черные наплечники в шипах — а пламя над рогами подобно нимбу. Сегодня он пришел не как один из многочисленного сонма демонов, а как единственный ангел, сумевший когда-то возразить Творцу. Не изгнанный, а падший, демонстрирующий свое превосходство. Очередная издевка от хозяина ада.
На лице Визария неприкрытая досада. Сатана не просто бьет по самолюбию, он бросает вызов. Дерзкий визит ставит под сомнение и власть, данную архангелу, и способность небес отразить удар, если такой последует.
— Польщен, что ты встретил меня лично, — язвительно начинает Сатана, осматривая внутренний дворик, где столпились ученики и ангелы из легиона. — Да еще и в такой… устрашающей компании.
Цепкий взгляд сразу же замечает связанного Люцифера, к шее которого прижато острие копья — по приказу Визария с него не спускают глаз, а любое движение будет воспринято как попытка к бегству.
Напрасно я пыталась убедить, что Люцифер невиновен — меня никто не слушал. И даже когда Теонис подтвердил, что маму убила Луциана, Визарий остался непреклонен, хоть и не нашел веских аргументов, чтобы возразить.
— Если бы ты следил за заключенными, академии не пришлось бы прибегать к помощи легиона, — обвиняет он, выступая вперед.
В ответ Сатана иронично изгибает бровь:
— Странно, что воины небесного Града вмешалась так поздно, ведь мои консулы сразу же сообщили о побеге.
Бьет в слабое место — Визарий намеренно умолчал о произошедшем, чтобы не отменять заданий на земле.
— Охрану замка могли усилить давно, и тогда никто бы не пострадал, верно, Даниил? — Сатана насмешливо смотрит на архангела во главе строя.
В растерянности тот не знает, как реагировать на обращение, а Визарий меняется в лице.
— Как смеет низвергнутый обвинять небеса? — кричит он, позабыв о напускной важности. — Заключенные напали на невинных! И за свои грехи…
— Понесут заслуженную кару, — перебивает Сатана.
Он взмахивает рукой, подзывая к себе, и несколько мечников из адского легиона выводят из толпы уцелевших заключенных. Те еле держатся на ногах — усталые, загнанные, жалкие — ни один не дернется, пытаясь сбежать или молить о снисхождении.
— Мои воины схватили всех, до кого не добрались ангелы вашего легиона, и незамедлительно приведут приговор в исполнение.
По едва заметному кивку мечи со свистом рассекают воздух. Охнув, Лэм прячет лицо на груди у Теониса. Я еле успеваю зажмуриться, чтобы тоже не видеть срубленных голов. С глухим стуком они падают на вытоптанную землю. Едва слышный и такой страшный звук.
Господи, прими их души. И прости грехи.
Я решаюсь открыть глаза, только когда Сатана продолжает свою речь.
— Вопрос с виновными решен, — он с равнодушием переступает через упавшее поблизости тело. — Пора обсудить главную цель моего визита — постулат о Гармонии.
— Ты не имеешь права вторгаться на небеса! — Визарий трясет от возмущения. — Я не позволю нарушать регламент. Хочешь переговоров? Отправь консулов в небесный Град.
— А я не позволю выворачивать законы на благо небес. Твоими стараниями ад уже давно получает лишь жалкие подачки. Необращенных уговаривают принимать сторону рая, а для тех, кто готов мне присягнуть, придуман никому не нужный отбор.
Я с трудом сдерживаю изумленный возглас. Так состязание — не решение Сатаны?
— Ты перешел все границы, — теряет терпение Визарий.
Он оборачивается к стражам, и те выталкивают Люцифера вперед. Невозмутимого и ехидно улыбающегося, словно это не его крылья и руки стянуты силками.
— Даю тебе последнюю возможность, — Визарий поднимает меч мамы и, пока Люцифера ставят на колени, тычет лезвием в сторону Сатаны. — Если ты ею не воспользуешься и не отступишь, я убью твоего сына.
По толпе учеников проносится осуждающий шепот. Кто-то из демонов выкрикивает ругательства, и даже ангелы выглядят изумленными.
— Убивай, — не задумываясь, бросает Сатана.
— Что?
— Ты меня слышал.
Я в ужасе слежу за мечом в дрогнувшей руке Визария.
— Твоему отцу не место на небесах, — нравоучительным тоном заявляет Визарий. — Я заставлю его убраться.
— Вам не привыкать, — хмыкает Люцифер.
Стражи опутывают его крылья золотыми нитями, а он не делает ни малейшей попытки вырваться. И даже сам подставляет запястья, чтобы их было удобнее связывать.
Я все еще не понимаю, зачем Люцифер затеял этот фарс, но не могу сдержаться.
— Подождите! — я кидаюсь к Визарию, воспользовавшись заминкой, пока он наклоняется за брошенным мечом. — Люцифер не убивал маму.
