— Да брось, внутренняя уверенность — вот, что главное, — негромко вмешивается кто-то третий.
А я спиной ощущаю чей-то пристальный неприятный взгляд. Как будто его обладатель меня уже мысленно препарировал, разложил по полочкам и теперь думает — а такое счастье мне точно нужно?
Но обдумать этот вопрос, как и сосредоточиться на зудящем резком чувстве тревоги я просто не успела.
Кто-то обернулся ко мне:
— Тебе превращение точно не грозит, Сарган. Ты всего лишь человечка и должна знать своё место!
Я не вглядывалась в лицо говорившего — это было просто не нужно. Зачем мне знать, как выглядит моя жертва? Глупая, необразованная, но могущая послужить ступенькой к моей силе.
— Убей его! Уничтошш-шь!
Что-то снова укололо шею. В глазах потемнело.
Ярость. Злость. Желание доказать своё превосходство.
Треск стола, по которому прошлись мои когти.
Тихое шипение идёт отовсюду, будоражит. По венам бежит тёмный огонь, заставляя терять голову, преображая!
Ловкий плевок — и обидчик, воя, баюкает обожжённую руку. Промахнулась.
— Тьма, Сарган, вы что, рехнулись?
Крики, топот. Суета.
Я смеюсь довольно, выдыхая пар из ноздрей. Огонь обнимает всё тело, подталкивая.
Тело прыжком взвивается вверх, но на полдороги меня безжалостно перехватывают. Удар. Неприятно, но так просто меня не остановить!
— Убейте её, мастер! — вой перерастает в крик и мычание.
Что у нас дальше? Что ещё ты предложишь? А, умник?!
Рычу разъярённо, пытаюсь подняться. Почему так медленно?
— Проклятье, как мы не заметили? Что теперь делать? Я её остановлю, но не смогу остановить сам оборот! Её придётся уничтожить, но это…
Голос всегда невозмутимого василиска дрожит, вызывая новый приступ ярости.
Я уже поднимаюсь, когда все звуки словно отрезает. В ноздри забивается запах пламени. И холод. Словно тленом пахнуло. Это вырвало недовольный вскрик.
— Я сам займусь ею. И молчите, Шакарт, если вам дорога ваша чешуя и чешуя вашего отца.
Тяжёлое дыхание. Перед глазами плавают круги, но я всё-таки промаргиваюсь — и вижу ужасающее и прекрасное лицо незнакомца. В его глазах клубится тьма с искрами едва тлеющего пламени.
— Не углядел. Прости, малышка. Не хотел я использовать этот способ. Уже надеялся, что не пригодится.
Прохлада укутывает со всех сторон.
— Вот оно, — чужие пальцы что-то нажимают и дёргают в основании шеи. Раздаётся тихий хруст, — передайте это в ваш отдел безопасности. А лучше — лично отцу или императору, змеёныш. Девочку я забираю.
Я проваливаюсь в тишину и холод, как в подушку. И реальность плывёт. Плыву и я, скользя по огромному безбрежному океану неба. Вот только я знаю — здесь враг легко найдёт меня. Даже слишком легко. И тогда уже никто не успеет помочь.
Перед глазами вспыхивают чуждые образы. Передо мной рассыпает искры мелкая ящерка-саламандра. Эхом звучит голос, повторяя одни и те же слова: "Чем ты готова пожертвовать, девочка?".
Часть 28. Спасение
Меня приводит в себя резкий, но приятный запах. Пахнет флайль — огненная трава, что живёт на месторождениях рубинов или у спящих вулканов. Мы проходили эти мелкие огненные цветочки на парах по Травам.
Но к ней примешивается и другой запах. Льдистый, чистый и опасно обволакивающий своей мягкостью.
Голова тяжёлая, мысли вязкие. Что произошло? Где я? Была в Академии, собиралась на третью пару, точно помню.
Пытаюсь проморгаться, но веки словно чугунные.
Вдруг на лоб ложится чья-то ладонь.
— Тише, змейка, тише. Любая случайность разрушит мои чары.
Я знаю этот голос. И это пугает ещё сильнее.
— Шиоранеш? Мой бог? — голос хрипит и срывается, пока к моим губам не подносят кружку, помогая напиться.
Травы горчат на языке.
— Что случилось? — шепчу, чувствуя, как скручивается внутри узел тревоги, как странно и пусто внутри, словно я потеряла нечто важное.
— Соображаешь и пока в своём уме, уже отлично, — тихий прохладный смешок, — не шевелись. Орвер, пригляди!
Что-то весьма увесистое заползает на грудь и начинает тихо фырчать. Почти без звука — но от этого словно узел в животе развязывается и хочется искренне улыбаться и смеяться. Только вот сил совсем нет. В чём дело? Память медленно и неохотно подбрасывает мне странные картинки, обрывки, от которых невольно бросает в дрожь. Потому что вот эдакая девица, растрёпанная, но не смешная, а откровенно хищная, неприятная, с тусклыми чешуйками на коже и мерцающими ядовитой зеленью глазами… это я? Это…
Задыхаюсь от неприязни.
— Ты. К сожалению. Но не по своей воле. Напавших уже ищут. Хитрая иголочка в шее
— и оборот уже спровоцирован не только раньше времени, но и с искажением. Это опасно. Практически смертельно опасно. Одно неправильное движение, неверная мысль — и вместо дракона мы имеем полубезумного хищника, которому всё равно, кого жрать. Который упивается собственным величием и хочет только больше и больше. больше зрелищ, больше покорности и восхваления его, красавца толстопузого. знакомо?
В голосе Шиоранеша звучала усталая насмешка. Не надо мной — как-то вдруг поняла. Над собой он смеялся. Над другими — теми, кто считал такое искажение нормальным.
Не знаю, что бы я ответила, случись такой разговор раньше. Наверное, просто не поверила бы — и всё. Теперь же…
— И чем это мне. грозит? — голос из хрипа едва не сорвался на шипение. — Скажите правду.
— Ты находишься во временном кармане, за Гранью, — ответ был совсем не на заданный вопрос, и всё же.
Меня невольно продрал озноб. Словно ледяной ветер Той Стороны задул.
— Верно. Я не совсем жив, да и в реальном мире появляться мне опасно. А здесь я чувствую себя как дома. Считая, это моя. моё Гнездо, — голос мужчины звучал отстраненно.
Но, пусть он спас меня отнюдь не ради благодарности, да и вовсе не ради меня самой, я была благодарна за эту помощь. За то, что сейчас нахожусь в своём уме и не летаю по окрестностям Академии, охотясь на любопытных адептов. Как-то не готова пока так радикально разнообразить собственное меню.
— Что ты помнишь о том, что произошло?
Помнила я не слишком много. При попытке углубиться в воспоминания сознание охватывала вспышка боли. Но всё же, хоть и с превеликим трудом, мне удалось вспомнить то немногое, что по-настоящему имело значение. Их было, как минимум, двое. Тех, кто меня схватил.
— Судя по всему, один из них и есть недодракон. Но они на самом деле говорить не могут. Только и остаётся соображения, что слушать приказы хозяина и жрать чего не попадя. Так что театр одного актера тебе устраивал именно главный. А вот то, как тебя выманили в коридор.
