Вот такой, живой, а не каменный, мой бог вызывал ещё больший трепет.
Я склонилась в ритуальном поклоне.
Белое золото чужих волос полыхнуло ярко, и я снова увидела лицо.
Иссеченное шрамами, но уже не изможденное. С глазницами, полными клубящийся магии, но живое.
Узкие губы шевельнулось — и мне указали на соседний камень.
Здесь и мох, и вода были настоящими.
— Я сплю? Это лишь сон?
— Может быть. А может и нет, как и вся наша жизнь.
— Значит, вы зачем-то позвали меня мой бог?
— Маленькая жрица…
Божественный покровитель молчал. Мне не было страшно рядом с ним, скорее, я грелась у огня. Исцеляющего все недуги, врачующего сердце.
— Шиоранеш…
— Ничто не даётся в жизни просто так, Найана. Чем ты готова пожертвовать ради изменения? Подумай и ответь себе на этот вопрос. Только отвечай правдиво.
Сон рассыпался карточным домиком, оставляя на душе осадок и тревогу. О чем говорил покровитель саламандр? О превращении в дракона? Но почему, если есть какая-то опасность, нас никто об этом не предупредил? Что происходит?
Толпа адептов, смех, шутки. Всё словно и забыли о трагедии с аспирантом. Как будто это было нечто совсем незначительное. Но я уже не раз замечала — к чужим смертям большинство драконов относятся спокойно и даже равнодушно. Высокомерные, помешанные в чем-то на своём совершенстве, драконы оказались вовсе не такими, какими я их себе представляла. Но и не плохими. Безрассудными, как так и не повзрослевшие дети в одном, и слишком мудрыми в другом. Старая война многое изменила.
Чем я действительно готова пожертвовать ради обращения? Человечностью? Памятью о прошлом? Что вообще у меня есть, кроме меня самой?
Вовсе не о том я думаю для девицы, у которой висит на носу обязанность выйти замуж за назначенную судьбой пару. Мне бы голову ломать над тем, как куда-нибудь сбежать да найти настоящую любовь, как в романах. Вот только жизнь штука куда более сложная.
Сможем мы уважать друг друга, сможем ли находить компромиссы, быть терпимыми к слабостям и быть рядом. вместе. Защищать друг друга. Тогда и брак выйдет крепким. А любовь. я влюблена. Шиаргату я нравлюсь, он привязан ко мне. Это уже немало. Неромантично? Мне хватает, чтобы быть счастливой. Хоть и совру, что ничего не беспокоит. Что не хочется ответной яркой любви.
Но, если обращение пойдёт не так, не наврежу ли я и ему тоже?
Именно с этими мрачными мыслями я шагала на очередную пару. Наверное, слишком задумалась — не сразу поняла, что стою в незнакомом полутемном коридоре, где, судя по слою пыли, магические уборщики и бытовые заклинания уже не появлялись десяток лет.
Вот только как я сюда пришла? Лучше быть живым параноиком, чем мёртвой идиоткой.
Сила всколыхнулась во мне, дракон медленно поднял голову, заскрёбся изнутри, окрашивая мир перед глазами другими красками.
Неприятное это было место. Пустое. Ни следа магии. Как будто я на Земле. Но вот только это неправда. Земля осталась далеко позади, а весь мир Айгани был буквально пропитан силой!
Интересно, как много народу знает об этом месте, и не пора ли совершить тактическое отступление? Я достаточно разумна, чтобы не рисковать жизнью.
По коже вдруг пробежали мурашки. Дохнуло жутью.
— С-сладкое тело, вкус-сное дитя… то, ш-што нужно… мой ключик…
Мне это слышится? Я попятилась. Дура! Как можно было зайти так далеко? Кажется, это крытая галерея, старый корпус, ещё времён первых построек. Сейчас там только залы для собраний и кое-какие лаборатории, народа почти нет. Но ведь и я совсем не сюда шла.
Лёд скользил по телу. Казалось, волосы сейчас дыбом встанут!
Жутко, по-настоящему жутко. Наверное, я смогла бы разобраться. Может, и отбиться. В конце концов, силы жрицы — не пустой звук.
Но в один момент шею сзади что-то легонько кольнуло.
Сознание начало меркнуть, и я только и успела, что расслышать удовлетворённое:
— Попалась, птичка! Теперь не уйдешь!
Глава 2
сознание включилось резко, но было. иным.
— Итак, за это время вы стали гораздо ближе к обращению. Можно сказать, вы буквально на его пороге. Надо признать, сейчас это проблема стоит перед нами особенно остро.
Этот сероглазый мальчишка раздражал ужасно. Разглагольствует и разглагольствует, никак не может перейти к самому важному! Зачем эти дурацкие слова? Неужели сразу нельзя перейти к делу?
Все эти лекции — для неумех.
Злость нарастала исподволь, не давала ни за что зацепиться, заставляла то и дело вскидывать голову, сверля невозмутимого Риорана Шакарта тяжёлым взглядом.
— Обращение опасно. Многие слабейшие из нас даже рискуют, предпочитая оставаться всю жизнь в хрупком человеческом теле, — василиск нахмурился и повёл носом.
Я притихла. Отчего-то было очень важно, чтобы он не обращал на меня внимания.
— Это таинство. Сокровенное, неизменное. И для каждого оно проходит по-своему. Однако, что-то не берётся из ничего. Для того, чтобы обрести могущество и огромную силу, нужно точно знать, зачем она тебе будет дана и чего ты хочешь.
Виски заложило. Голос мужчины стал доноситься словно сквозь туман, внимание рассеивалось.
Я что-то должна сделать. Что-то важное.
— Откидывая в сторону человеческую оболочку, вы должны помнить, что без неё являетесь лишь монстрами без разума! А с монстрами, — голос Риорана звякнул вдруг смертельной угрозой, — у нас разговор короткий.
— Мерсс-ские недоделанные ящерки! Да ч-што они понимают в могуществе?
Шёпот. Такой знакомый. Такой привычный. Да что они понимают, действительно! Эти низшие! Недостойные!
— У каждого свой предел. Свой порог, за которым наступает оборот. Какие-то кланы обращаются легко. Какие-то — тяжелее. Например, химеры оборачиваются почти всегда, как и василиски, как ни странно. А вот гаргульи, драконы и полукровки переживают оборот тяжело. Последние вообще редко когда оборачиваются полноценно.
Рядом шипит какой-то смешной остроухий мальчишка, но мне он неинтересен. Я облизываюсь, примериваясь к наставнику. Он не главная цель, но должен же кто-то стать им всем уроком!
В тот момент эти мысли не пугают, не кажутся неправильными.
— Ная, что с тобой, ты какая-то напряженная?!
Приходится передать временно управление своей человеческой половине. Она поднимает голову и что-то тихо говорит усталым тоном.
— Слишком много событий. Да и разве тебя не пугает превращение, Мир? Я и сама не знаю, за кого больше волноваться — за себя или за тебя?
