Божество было мрачным. Если такое возможно сказать — помрачнело ещё сильнее, словно оправдались его самые худшие предположения.
— Что?..
Хотела спросить, что именно может означать наличие у противника на поводке таких вот "драконьих уродцев" и что теперь будет со мной, но язык мне не повиновался.
Впрочем, Шиоранеш прекрасно понял меня.
Мерцающие глаза придавили тяжестью к моей временной постели.
— Очень немногие могут управлять чужим оборотом, да ещё и спровоцировать его так, чтобы он пошёл неправильно. Это преступление, у которого нет срока давности. Таких преследуют и убивают, как бешеных собак в твоём мире, — по сероватой коже бога пробежали яркие искры.
Голос звучал яростно, жёстко. Было в этом тоже что-то личное, что я не смела затронуть.
— Это значит, что враг близко. Ещё ближе, чем мы думали, и пользуется вполне заслуженным доверием. Могу сказать однозначно, что это именно дракон. Не василиск, виверна или химера.
Мелькнул у меня в памяти краэнг. Настоящий краэнг. Да и энг, тот однозначно…
— Энг пешка. Глупец, который ищет славы и не понимает, что его пустят в расход. А вот что касается тебя. что ты натворила, жрица Ная? Ведь обещала сидеть тихо. А тут тебя явно хотели устранить и устранить очень жёстко и наиболее болезненно.
Что сделала? Мы решили разыграть проклятую булавку. Узнали ли об этом? Однозначно. Но вот узнали, что я хочу её разыграть — или что выполнила обещанное? Если последнее — значит, меня приговорили с самого начала.
И это вызывало не злость уже, ярость. Потому что кого-то ждёт фатальный покус в исполнении одного тёмного дракона!
Но ледяная ладонь на лбу остудила любые порывы.
— Всё с тобой ясно. Но их наглость просто не знает границ, — мелькнул раздвоенный язык, блеснули ядовитые клыки.
Пока чужие ладони касались меня — что-то неприятно скребущее изнутри затихало.
— Да, я сумел вернуть тебе разум и человеческий облик, но это ненадолго, — "обнадежили" меня, — да, ты верно понимаешь, способ есть. Пройти правильное обращение. Как можно скорее. И. здесь.
Бездонные глаза смотрели сквозь меня, словно Шиоранеш каждое мгновение что-то просчитывал. Он был напряжен. Длинные тонкие пальцы, украшенные впечатляющими когтями, нервно шевелились, словно перебирали невидимые взгляду нити.
— Поэтому, — тонкие губы неприятно сжались в полосу, — тебе придётся решить, готова ли ты довериться мне полностью. Готова ли доверить прямо сейчас жизнь и душу, больше не расспрашивая и не рассуждая. Я не имею права и не могу рассказать подробности. Не могу пообещать, что даже это поможет. Но. шанс есть. Поэтому решай, жрица.
Его лицо показалось в один миг маской палача, что прицеливается к жертве. Я смотрела — и испытывала глубочайшее отвращение и разочарование. И страх. Он струйкой исподволь просачивался наружу, он обвивал свою жертву, подчинял, шипел. Это враг! Он желает нас уничтожить!
"Свет мой.".
Пусть пригрезился мне этот шёпот, но он сорвал темную пелену, позволил очнуться хоть немного прийти в себя и осознать главное.
Это внутренний гаденыш, мерзкая разбуженная сущность сопротивлялась. Боялась — и не зря.
Нет, боялась и я, но… не зря, ох не зря на земле говорили "лучше умереть стоя, чем жить на коленях". Быть безмозглым чешуйчатым придатком на поводке — такая участь хуже смерти.
Я не колебалась — лучше так, пока страх всё же не взял верх.
— Согласна. Я полностью доверяю вам, мой бог, — еле успела прошептать, как горло перехватило.
Помотала головой, приходя в себя. Грудь там, где сияла невидимая обычно печать саламандра, жгло.
— Ты сказала — я услышал.
Он наклонился и легко подхватили меня на руки, как пушинку. Одно биение сердце — мы падаем. Куда? В самую бездну.
Я чувствовала, что мы пересекли Грань. Леденящий холод проник под кожу, обнял, окутал.
Но больно не было. Мне виделись в темных отсветах обрывки теней. Причудливые фигуры: рогатые деревья, кролики с зубами острыми, как у тигра, местные ларки — безрогие коровы, почему-то обзаведшиеся парочкой крыльев и рогами, как у оленя. Человекоподобные кривляющиеся духи.
Грань открывалась теневику куда шире, чем любому другому. Но в этом и была опасность.
Не знаю, как долго мы летели, но приземлились в центре высокого зала, что куполом уходил вверх, во тьму. Стрельчатые арки, бледные чуть светящиеся стены и ковер светло-золотых цветов. Было. уютно. Спокойно. До тех пор, пока меня не сгрузили в центр цветочного ковра — даже лежать было мягко, как на пуховой перине.
Заговорить я больше не могла — и только молча следила глазами за замершим божеством. Наверное, несмотря даже на всё наше знакомство, я до конца не верила в реальность существования богов. Он казался мне в глубине души просто сильным магом. Да, творящем то, что другим неподвластно, но.
— Запомни. Как бы ни было плохо. Какие бы мысли не приходили в голову — ты должна терпеть. И оставаться в сознании. Если ты вдруг увидишь нечто. особенное — постарайся запомнить. Иногда Грань бывает щедра к тем, кто ставит на кон всё.
Если бы я тогда хоть немного понимала, на что соглашаюсь… Но счастливы неведающие. Иногда незнание и счастливое тупоумие — лучшая защита. Я не знала. Даже не представляла, чем это всё может закончиться.
Но оно и к лучшему. Это дало мне силы. Хотя бы на то, чтобы не скончаться на месте с перепугу, когда облик Шиоранеша изменился. Бог саламандр. теперь я не могла поверить, что была настолько слепа.
Его фигура налилась призрачным, неуловимым светом. Блеснула золотая чешуя. Вытянулись когти. И только глаза вдруг обрели плоть, стали белыми — прозрачными, нездешними.
Тихое пение. Шёпот, шелест, входящий в уши.
Миг — и вместо ног извивается длинный хвост, но не ярко-золотой, а словно покрытый пеплом. Это потому, что он "не совсем жив"?
Не знаю, что творилось чуть позднее. Не знаю, как долго длился тот "провал", когда я перестала воспринимать происходящее, впав в подобие транса.
Но пронзительная болючая вспышкавспышкаф вывела из созерцательного состояния. Из горла вырвалось сдавленное шипение.
Ни крикнуть. Ни позвать на помощь. И только белесые глаза всевидящего древнего существа смотрят без всякого сожаления, едва ли не с исследовательским интересом.
Он хочет нас тут и оставить! Негодяй! Заманил в ловушку! Надо выскользнуть, сбежать, уползти, чтобы набраться сил…
Это не мои мысли. Терпи, Ная! Потому что ты сама сказала, что доверяешь. Потому что это твой мир, твой бог, и что ты за жрица, если при первой же трудности спрячешься в кусты?
Рука бога казалось совсем прозрачной. И по локоть входила в мою грудь.
