Получив уведомление о денежной сумме, вырученной за продажу участка, Лизетт не поверила своим глазам: таких денег она не ожидала! Она немедленно с письмом в руках бросилась к Даниэлю, сидевшему за рабочим столом.
– Ты только посмотри! – радостно закричала она, кладя передним письмо. – Наши финансовые проблемы решены! Ты можешь выстроить новую студию в любом месте, где захочешь!
Прочитав письмо, он недовольно нахмурился.
– Ты хочешь пустить жильцов в лионский дом? – грустно спросил он. – Ты не в своем уме? Ведь этот дом так много для тебя значит! А земля? Почему ты сразу мне не сказала, что собираешься продать землю?
Ее известие не вызвало у него ни малейшей радости, как ожидала Лизетт. Совсем наоборот. Но она видела только такой выход из сложившейся ситуации, и ей, наконец, представился случай выложить ему свои соображения.
– Видишь ли, Даниэль, я давно думала, что когда-нибудь стану не только твоей женой, но и партнером по бизнесу, – скороговоркой начала она. – Ты не будешь отрицать, что за эти годы я познакомилась со всеми премудростями киноиндустрии – от редактирования сценариев до актерской работы, даже несколько раз выступала в роли оператора.
– Да, я знаю. Но…
Она не дала ему договорить.
– Сначала выслушай меня, а потом говори, что хочешь, – взмолилась Лизетт. – Сейчас ты заново открываешь свое дело, и самое время заключить партнерское соглашение между нами. Я хочу приобрести свою долю в «Студии Шоу». Только не говори, что не хочешь принять меня в дело.
Подвинувшись в кресле, он обнял ее, уткнувшись ей в колени. Потом поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.
– Если для тебя так много значит это партнерство, разумеется, я принимаю тебя, но когда-нибудь твой старый дом будет полностью принадлежать тебе.
Обхватив руками его лицо, она поцеловала Даниэля.
– Когда-нибудь! – повторила Лизетт.
Во время своих разъездов по стране Даниэль приметил три или четыре подходящих места для будущей студии, и вскоре они вместе с Лизетт отправились осмотреть их. Один из участков был уже продан, а другой, в окрестностях Лондона, оказался еще более выигрышным – близко к столице, огромные возможности для расширения студии. При хорошей погоде там можно снимать и под открытым небом, а когда проведут электричество, уже не будет проблем с освещением, думал Даниэль. А если построить большую застекленную студию, то съемки не станут зависеть от капризов погоды – дождей и ветров.
В задачу Лизетт входило подыскать подходящий дом для проживания, и ей подвернулся прелестный, только что отстроенный особняк с огромным садом недалеко от студии. Этот трехэтажный дом был очень удачно спроектирован: просторные красивые комнаты, большая кухня и винный погреб в подвальном помещении. Была также комната для экономки, которая понравилась Мейзи Робертсон. В чердачном помещении – подальше от матери – могла поселиться Дейзи. Больше всех из-за переезда горевала именно она: Дейзи пришлось расстаться со своим первым кавалером, сыном фермера. Перед расставанием он обещал писать ей письма, но она сомневалась, что сдержит свое слово. Правда, несколько писем он все-таки прислал, но таинственным образом куда-то исчез. Теперь за девушкой волочился сын местного мясника, и Мейзи приветствовала его ухаживания: такой вырезки, лопатки и стейков, которые поступали от мясника, она еще не видела в своей жизни.
В последнее время студия Даниэля работала на полную мощность, и кроме прекрасных сценариев, написанных Лизетт, он еще приобретал сценарии у других талантливых авторов. Таким образом, у них скопился разнообразный и интересный «репертуар». С тех времен, как Люмьеры пробудили большой спрос на «движущиеся картинки», появилось огромное количество конкурирующих между собой антрепренеров, старавшихся заключить как можно больше контрактов на готовые фильмы. Однако Даниэль с самого начала мужественно отстаивал интересы студии и научился диктовать свои условия ловким агентам.
Даниэль одним из первых начал вводить титры в картины, чтобы облегчить зрителям восприятие сюжета: У него появились любимые актеры и актрисы, которых он постоянно приглашал для участия в своих фильмах. Даниэль продолжал выпускать и комедии, но основное внимание он теперь, уделял созданию фильмов на исторические темы: в последнее время они пользовались все большей популярностью у зрителей. Главные роли в них чаще всего исполняла Лизетт. За три года она наряду с другими серьезными ролями сыграла Жанну д'Арк, Элеонору Аквитанскую, Нелл Гуинн и королеву Елизавету. Она всегда полностью отдавалась работе. Ее игра становилась все более зрелой, глубокой и выразительной, и немалую роль в этом сыграла трагедия с неудачной беременностью. Пережитые страдания помогали Лизетт передавать тончайшие оттенки чувств. Если в сцене надо было заплакать, из ее прекрасных фиолетовых глаз в любой момент могли хлынуть самые натуральные слезы. Лизетт иногда казалось, что после того как она лишилась дочери, у нее накопилось море слез.
До того как стало известно, что Лизетт – равноправный партнер Даниэля Шоу, ее неоднократно пытались переманить на другие киностудии. Она отказывалась и от ролей, которые ей предлагали лондонские театры. Однажды Даниэлю пришла в голову такая мысль: если Лизетт будет появляться перед публикой после сеансов, это может послужить хорошей рекламой его картин. После премьеры следующего фильма в одном из ведущих театров Лондона Лизетт впервые вышла на театральную сцену как исполнительница главной роли в фильме.
После окончания сеанса Даниэль в ослепительно-белом фраке вышел на сцену и объявил:
– Леди и джентльмены! Мне доставляет большое удовольствие представить вам звезду сегодняшнего вечера, главную исполнительницу женской роли Лизетт Шоу!
Когда Лизетт в длинном, сверкающем блестками платье вышла на сцену, весь зал поднялся и стоя приветствовал ее долгими и бурными аплодисментами. Специально для этого случая Даниэль заказал огромную корзину красных роз, но цветы сыпались отовсюду. Их было так много, что ей не хватило бы рук, чтобы собрать все. Лизетт стояла на сцене, как посреди цветущего сада. Под аплодисменты публики она вышла за кулисы.
– Сегодня вечером ты назвал меня звездой, – сказала Лизетт, когда они вернулись домой. – Почему тебе на ум пришло именно это слово?
Он смотрел на нее, расплываясь в счастливой улыбке.
– Потому что ты ослепительна! У меня нет других слов, чтобы выразить, насколько ты хороша.
Отныне во всех газетных статьях Лизетт всегда называли звездой студии Шоу. С тех пор термин «звезда» прочно вошел в лексикон прессы.
Спустя три месяца после этой премьеры Лизетт впервые выступила в качестве театральной актрисы – исполнительницы главной роли в спектакле «Гедда Габлер» в одном из лондонских театров. Этот дебют стал серьезным испытанием ее актерского мастерства, но Лизетт блестяще справилась. Одна лондонская газета написала, что актриса способна разбивать сердца не только на экране. Другие также напечатали восторженные отклики. Несмотря на свои успехи в театре, Лизетт была счастлива, что, сыграв все спектакли согласно контракту, она опять вернулась в кино.
