– Она во второй раз пытается сюда пробраться, но мы приняли меры, – ответил ему соколиноголовый. – Не надейтесь, она вас не спасет.
– Она ничего не знает о нас! – угрюмо отозвалась Маша. И сейчас же ей больше всего на свете захотелось встретиться со своим двойником. Может, и в самом деле с ней можно договориться? Ведь должно же у них быть много общего, хотя Маше в голову не приходило поджигать дома и грабить людей. Вороноголовый так стиснул ее локоть, что девочке стало больно.
– Ведите их скорей наверх, в Радужную башню.
– Как странно, Красный ветер, Радужная башня, – протянула тихонько Алина. – Папа всю жизнь отрицал Красный ветер и все, что радужное, а тут…
– А что делать, если остальные помещения Управления ваша Маша развалила в прошлый раз! Пришлось отпереть запрещенную Радужную башню! – раздраженно отозвался соколиноголовый и прикрикнул на подчиненных: – Скорей же, бежим! Она скоро будет здесь такими темпами.
Вороноголовый, который держал Машу, должно быть, обладал огромной силищей. Маша постоянно спотыкалась на ступенях, он же тащил ее наверх как сумасшедший, не зная усталости. Девочка и рада была бы не спотыкаться, сбивая ноги о камни, но отчего-то она никак не успевала за остальными.
«Займусь спортом дома, надоело быть самой слабой, бегать по утрам начну хотя бы», – задыхаясь, мечтала девочка.
Наверху широкой лестницы была круглая площадка, с таким же деревянным столом и зеркалом на стене. Туда вороноголовый практически втащил Машу на руках.
– Вы уже здесь, очень хорошо, – в зеркале появился Федор Ветрович, как всегда, в розовых пушистых наушниках. – Входите в лифт, я запечатаю за вами дверь, чтобы Сквозняк не прошел.
– Как же мы выйдем? – спросил, отдуваясь, Машин провожатый.
В ответ зашаталась под ногами лестница, что-то заскрипело.
– Она уже внизу! Наверх, прямо ко мне, без остановок, на аварийке, бегом!
Ребят втащили на круглую площадку, та медленно двинулась наверх. Маша успела увидеть, как покачнулся стол и поехал вниз по ступенькам, словно санки, услышать, как разбилось упавшее со стены зеркало.
– Зачем она это делает?! – спросила девочка у Алины и Дениса, но те только пожали плечами. Узкие глаза Дениса отчего-то стали совсем круглыми, Алина же нервно поправляла волосы и одергивала платье.
«Я совсем забыла, она же сейчас увидится с отцом», – с грустью подумала Маша.
Лифт под ногами набирал скорость, стены двигались все быстрее и быстрее, а в коленках нарастала слабость. Маша уже сама крепко держалась за вороноголового, чтобы не упасть. Наконец лифт остановился.
Такая же площадка, такой же стол, такое же зеркало – и сине-зеленые полупрозрачные двери. Двери были распахнуты. В проеме стоял Федор Ветрович.
– Я отключил лифт. Пленных ко мне, а сами оставайтесь тут. Отдыхайте.
Вороноголовый чуть резче, чем это было необходимо, толкнул Машу в кабинет и с облегчением выдохнул. Маша без сил опустилась на ковер. Ноги у нее болели, на них медленно наливались синяки. Только спустя несколько вдохов и выдохов девочка решила оглядеться.
Стены вокруг были словно из толстого хрусталя, как вазочки у мамы в серванте. Граненые и с узорами. За ними было синее небо. Кабинет оказался более причудливым, чем тот, что Маша видела в Каменном Сердце. Стол, книжные шкафы – все было выполнено из того же материала, похожего на хрусталь или очень толстое стекло. Сиденья – пуфики и низкие лежанки, красные и пушистые, в цвет ковра. Вернее, красные они были посередине комнаты. Вокруг красного кружка шел оранжевый ободок, и край лежанки, попавший на него, тоже был оранжевый. Следующий – желтый, потом зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Именно фиолетовый, не сиреневый, к которому привыкла девочка. Кабинет был ярко освещен светильниками в виде цилиндров, отливавших всеми цветами радуги. А еще было очень много зеркал, самых разных, от маленького, стоящего на хрустальном столе, до огромного, стоящего на полу в причудливой хрустальной раме. Зеркалами были украшены и стенки мебели, и винтовая лестница из металла, ведущая к люку на потолке.
– Машенька, бедняжечка, что ж ты на полу, тут дует. Приляг на лежанку, отдохни, я пока с дочкой разберусь, – притворно сюсюкая, предложил Федор Ветрович, когда дверь за пленниками захлопнулась. Маша ни за что бы не встала по его приглашению, но ей немедленно бросился помогать Денис, и пришлось подчиниться, чтобы не обижать его. Маша вытянулась на лежанке. Боль в ногах унялась, в эту минуту она их не чувствовала вообще, как и рук.
– Так, Алина Федоровна, вероломная моя дочурка, давай поговорим в первый раз за сколько лет?
Алина стояла перед столом отца, прямая и тоненькая. Она раскраснелась, ее белокурые волосы растрепались и свисали на лоб колечками, но, несмотря на это, вид у нее вовсе не был потрепанным, голубое платье сидело как влитое, ноги не подкашивались в красивых белых туфлях.
– Хороша, ничего не скажешь, вылитая мать. Так что ж, Алина Федоровна, как понимать ваше поведение?
– Папа…
– Федор Ветрович, Верховный Управитель Погодой, к вашим услугам! – он притворно поклонился.
– Отец, – тверже сказала Алина, глаза ее заблестели.
– Я тебе для чего зеркало оставлял, а? Крайне секретное, между прочим! Зачем я вообще тебе доверяю важные вещи, такие как Покоритель Воздуха, например – чтобы ты вела против меня преступную деятельность? Ты думаешь, ты единственная в этом мире, к кому неприменимы санкции. Что раз мне не повезло быть твоим отцом, тебя не посадят в Обветренную башню и не сгноят в Каменоломнях Росомахи?!
– Отец, я никогда ничего не делала против тебя и вообще не делала ничего плохого или преступного.
– Да ну? Думаешь, мне ничего не известно? Думаешь, я не присматривал за тобой, как и положено отцу, и не видел, как ты бегаешь по Обветренным землям в компании бродяг и копаешься на фабриках?
– Я как раз шла к тебе с отчетом! Ты ошибался, и я рада тебе помочь, я могу доказать, что фабрики…
– Да росомаха с ними, с фабриками! Тебе не удастся меня обмануть! Как ты смеешь лгать мне в лицо даже сейчас, когда тебя поймали с поличным! Ты провела через тайное зеркало не только своего трущобного парнишку из неблагополучной семьи…
– Моя семья благополучная!.. – начал возмущенный Денис, но Федор Ветрович легко его перекричал.
– Но и эту самую ужасную преступницу против Управления и человечества, этого Сквозняка, Ткача, мракобеса, подрывника, поджигательницу, воровку, террористку…
– Вы же знаете, что я ничего не поджигала и не брала, что это мой двойник… – возразила Маша.
– Все, что сделал твой двойник, на твоей совести! – Федор Ветрович переключился на нее.
– Но ведь не я же его создала!
– Конечно, нет! Ее создал я!
– Вы?! – воскликнули Маша и Денис.
