Ну конечно, она все еще беременна. А почему бы и нет? Теперь Кевину все стало ясно. Он понял, что для Мириам слишком поздно.
— Я не хочу, чтобы мои родители общались с этим ребенком.
— Общались? — смущенно улыбнулась Мириам. — С каким ребенком, Кевин?
— С его ребенком!
— О нет, только не начинай снова. — Она покачала головой. — Я так надеялась, что ты перестанешь говорить об этом, когда все закончится.
— Все закончилось. Повторяю, я не хочу, чтобы мои родители общались с этим ребенком.
— Хорошо, они не будут. — Мириам не сумела скрыть своего раздражения. — Да и зачем им?
— Они не должны. И твои тоже.
— Я сама воспитаю нашего ребенка.
Кевин покачал головой.
— Я пытался, Мириам. Все, что я сделал, я сделал только ради тебя. Я хотел тебя спасти. В последний момент перед самым концом ты это поймешь. И ты вспомнишь меня. И если у тебя еще будут силы, ты позовешь меня по имени. Я услышу тебя, но уже ничего не смогу сделать.
— Я не могу больше этого выносить, Кевин. Мне и без того было трудно сюда прийти, но выносить этот разговор я больше не могу. Если ты не прекратишь, я больше не приду. Ты это понимаешь?
— Это уже не важно. Слишком поздно, — повторил он.
Мириам вскочила.
— Я ухожу! Если захочешь, чтобы я вернулась, напиши. И пообещай, что больше не будешь говорить об этом, когда я вернусь. — Она направилась к двери.
— Мириам!
Она обернулась.
— Спроси у них, где картина Хелен. И посмотри на нее, если ее еще не уничтожили. Посмотри на нее внимательно.
— Ее не уничтожили — ее продали. Картину купил Боб Маккензи. Он любит такие вещи.
Кевин рассмеялся. Смех его был таким безумным, что Мириам буквально метнулась к выходу.
Кевин постоянно думал над тем, что произошло. Как получилось, что он сам стал орудием достижения их цели? Он узнал, кто такой Джон Милтон и чем занимается фирма. Что он мог сделать с этой информацией? Передать ее Маккензи, а если тот не захотел бы действовать, то обратиться к другому помощнику окружного прокурора или к самому прокурору? Но как было понять, кто уже связан с дьяволом, а кто нет? Он не мог заставить Мириам сделать аборт. Она не верила в то, что он ей говорил. Даже если бы он увез ее, ребенок все равно убил бы ее. Джон Милтон все равно получил бы своего ребенка.
Никто не поверил бы тому, что он узнал. И он никак не мог остановить это безумие. Почему же они заставили его убить Джона Милтона?
Ответ Кевин получил через несколько дней. Он сидел в столовой, механически пережевывая свою пищу, полностью отключившись от всего происходящего вокруг.
Неожиданно он почувствовал чье-то присутствие рядом. Двое сели слева и справа от него, а еще двое позади. Он смутно припомнил, что уже видел тех, кто стоял сзади него, прежде. Но это было неважно. Он видел, что все они смотрят на него с похотливыми усмешками. Кевин быстро отвернулся. Он не смог бы отличить их от остальных заключенных. Все эти лица сливались перед его глазами в нечто неразличимое.
— Ну, здравствуй, — сказал тот, что сидел справа, обнажив в похотливой улыбке зеленовато-желтые зубы.
— Скучаешь? — поинтересовался сидевший слева и положил правую руку на левое бедро Кевина.
Он рванулся, но тот, что стоял позади, прижал его коленом. Кевин почувствовал, что у этого типа эрекция, и содрогнулся от отвращения. Сидевший слева еще сильнее сжал его бедро. Кевин хотел закричать, но заключенные, которые собрались позади него и прямо перед ним, не давали никому прийти ему на помощь.
Неожиданно заключенные расступились, а те, что сидели рядом с ним, отодвинулись подальше. К столу подошел высокий, мускулистый чернокожий и сел рядом. Под тюремной робой бугрились могучие мышцы, столь же впечатляющей была мускулатура шеи. Он казался неуязвимым и могучим — человек, вылепленный системой, ею закаленный и сформированный. У него были яркие черные глаза с чистыми, как свежее молоко, белками. Он улыбнулся, и остальные заключенные тоже заулыбались. Все смотрели на него. Казалось, он питает их энергией, жизненной силой.
— Здравствуйте, мистер Тейлор, — сказал чернокожий. Кевин кивнул. — Мы вас ждали.
— Меня? — Голос Кевина дрогнул. Улыбки на лицах заключенных стали шире.
— Ну или кого-то вроде вас.
— Да? — Кевин переводил взгляд с одного заключенного на другого. Значит, он будет переходить из рук в руки, как последняя шлюха.
— Нет-нет, мистер Тейлор, — сказал чернокожий. — Вы неправильно поняли. Вы здесь не для этого. Это они могут получить в любое время от любого другого, — добавил он, и тот, что сидел слева, сразу же снял руку с бедра Кевина.
Оба заключенных отодвинулись так, чтобы больше не касаться Кевина. Отошел и тот, что стоял сзади. Кевин вздохнул с облегчением.
— Нет, нет, вы для нас гораздо важнее, мистер Тейлор.
— Я?
— Да, сэр. Видите ли, мистер Тейлор, все здесь были осуждены, как и вы. — Заключенные заулыбались, глядя на него. — И у всех были плохие адвокаты. — Некоторые злобно кивнули. — Всем нужно писать апелляции.
— Что?
— Да, сэр, вы правильно поняли. Удивительно, но у нас здесь имеется одна из лучших в мире юридических библиотек, но у нас нет ни знаний, ни опыта… И тут, — чернокожий откинулся на спинку и положил большие руки на стол, — появляетесь вы. Вы поможете нам… Поможете каждому из нас. И все будут называть вас мистером Тейлором и относиться к вам с уважением. Верно, ребята?
Заключенные дружно кивнули.
— Когда закончите с обедом, то почему бы вам не прогуляться в библиотеку и не познакомиться с Меченым? Он у нас работает библиотекарем и с нетерпением ждет, когда вам понадобится его помощь. Вы и Меченый… Вы станете у нас настоящими сиамскими близнецами.
Раздался смех.
— Отправляйтесь в библиотеку, и Меченый расскажет вам, с чего начать, кому помочь в первую очередь. Понятно, мистер Тейлор?
Все пристально смотрели на него.
— Да, — кивнул он. — Я все понял. Наконец-то понял.
— Прекрасно, мистер Тейлор. Просто замечательно. — Чернокожий поднялся. — Передайте Меченому привет от меня.
Он сделал знак, и заключенные разошлись. Кто-то последовал за ним, другие отправились по своим делам. Кевин снова остался один.
«Эта роль предназначалась Ричарду Джеффи», — подумал он. Вот что задумал Пол Сколфилд, когда обратился к нему и сообщил, что в фирме «Джон Милтон и партнеры» открылась вакансия. Хелен Сколфилд была права: у Ричарда Джеффи была совесть, и он предпочел смерть всему этому.
И отец Винсент не лгал ему. Дьявол помогает своим последователям и заступается за них. Он поднялся. Ему показалось, что все вокруг замерли, глядя, как он выходит из столовой, даже охранники. Он шел словно на гильотину. И как скоро упадет лезвие, зависело теперь только от его смелости и его совести. Но сейчас ему не хватит духа привести смертельный механизм в действие.
