Я не могла не возразить:
– Но на самом деле это совсем не так. Я знаю десятки одиноких женщин, фантастических, морально готовых к отношениям, чарующих, блестящих, и все они не могут найти себе парней.
– И все они не слишком-то и требовательны. И не ожидают чего-то нереального, – подключилась Элис. Она всегда найдет лазейку, чтобы вставить слово.
Народу все прибывало, музыка заиграла громче, так что Фионе пришлось уже практически кричать:
– Пока!
– Что? – переспросила я.
– Они пока не нашли себе парней. Для них еще не все потеряно, верно?
– Верно. Но на сегодняшний день реальность именно такова.
– А завтра все может измениться. Именно об этом я думаю. Завтра все может измениться!
Тут, как по заказу, к Фионе подошел парень в футболке и длинных шортах портового грузчика и поздоровался с ней. Она тепло ответила на его приветствие и поцеловала его в щеку.
– Это Эррол. Мы с ним запали друг на друга прошлым летом и пробыли вместе целые три недели, так?
Эррол застенчиво улыбнулся. Фиона шутя ущипнула его за ухо.
– Он действительно повел себя со мной по-свински, верно, Эррол?
– Я был полным придурком. Это правда, – подтвердил он и ушел.
– А теперь скажите мне, Джулия, что я должна говорить людям? Как вы считаете, во что мы должны верить? – доброжелательным тоном спросила у меня Фиона.
И снова тот же вопрос. Во что верю я сама? Я оглядела бар. Море мужчин и женщин – в основном женщин. И все женщины выглядят так, будто стараются понравиться – гораздо больше, чем мужчины.
– Возможно, в то, что жизнь несправедлива, – сказала я. – Что не всем гарантировано выиграть в лотерею, или иметь отменное здоровье, или ладить с родственниками, и не всем гарантировано найти человека, который полюбит тебя. – Я разошлась. – Возможно, тогда мы начнем иначе относиться к жизни. К жизни, которая не обернется трагедией, даже если вы так и не встретите свою любовь.
Фиона ненадолго задумалась.
– Прошу прощения, леди. Если я скажу это своим читательницам, то на меня ляжет ответственность за первое массовое самоубийство в истории Австралии. И на поверхности Тасманова моря лицом вниз будут плавать трупы сотен девушек.
Мы с Элис переглянулись. Это прозвучало слишком уж мрачно, даже для нас.
– К тому же я считаю, что это противоречит человеческой натуре, – сказала Фиона. – Мы все хотим любить и быть любимыми. Таков порядок вещей.
– Так это все-таки человеческая натура или Голливуд? – спросила Элис.
На маленькой сцене в дальнем конце зала заиграли музыканты. Это была чрезвычайно энергичная ирландская группа, и очень скоро площадка для танцев была заполнена скачущими на месте подвыпившими белыми людьми.
Я озвучила свои мысли:
– Может быть, наша натура проявляется в том, чтобы находиться в обществе. Это, похоже, единственное, что помогает все выдержать. И определенно действует в гораздо большей степени, чем брак.
Фиона вдруг стала очень серьезной. Она встала и, положив руки нам на плечи, посмотрела прямо в лицо.
– Я должна это сказать, и говорю это искренне, от всего сердца. Вы обе – эффектные женщины. Умные, веселые и сексуальные. Думать, что вы до конца дней останетесь без любви, – полный бред. Это просто невозможно. Вы обе – богини. Я знаю, вы не хотите мне верить, но это правда. Красивые, сексапильные богини. И вы даже на мгновение не должны допускать, что у вас в жизни не будет столько счастья, сколько вы сможете вынести. – С этими словами Фиона отвернулась, чтобы взять еще пива.
На глаза мне стали наворачиваться слезы. Элис повернулась ко мне; у нее глаза тоже были на мокром месте. Она таки хороша, эта дама, пронимает.
Музыка и пляски стали еще более бурными, и Элис, схватив меня за руку, потянула за собой на площадку для танцев, чтобы попрыгать вместе со всеми. За нами потянулась и Фиона вместе с десятком своих наилучших подруг. Я видела, как она хохочет, крутится и распевает какие-то любовные стихи, которые я не могла разобрать. Что бы я там ни говорила, сколько бы ни умничала, я прекрасно видела, что Фиона счастливее меня. Она сделала себе прививку против яда статистики, которая всю неделю тяжким грузом давила на меня. Глядя, как ее лицо потеет и начинает светиться, когда она смеется, я вынуждена была это признать. Фиона относилась к тому типу людей, с которыми каждому приятно находиться рядом; по большому счету, все естественно: люди позитивные и оптимистичные всегда более привлекательны, чем хмурые пессимисты. Элис обняла меня и стала напевать слова песни, которые мы не могли разобрать.
– Лети в мои фла фла фла, крошка, ба-ба, ба… эх!
Фиона танцевала с Эрролом, Кэти и Джейн и смешила их, когда пыталась демонстрировать шаг как в хип-хопе. Элис громко крикнула мне в ухо:
– Она мне нравится. Крутая тетка.
В этот момент на площадке появился красивый, сурового вида парень, который проталкивался через толпу, направляясь прямо к Фионе. Увидев его, она обвила его руками за шею и крепко поцеловала в губы. Стоя в обнимку, они несколько мгновений о чем-то говорили. Затем он направился к бару. А она, заметив любопытство на наших лицах, подошла, чтобы все объяснить.
– Мы познакомились всего несколько недель назад. Его зовут Джордж. У меня от него крышу сносит. Он всю жизнь прожил в Хобарте, но мы положили глаз друг на друга только в прошлом месяце. Разве это не поразительно?
Мы с Элис смущенно смотрели на нее.
– Так вы не собирались нам о нем рассказывать? – удивленно спросила я.
Фиона пожала плечами и усмехнулась.
– Вы ведь, наверное, тоже ненавидите женщин, которые считают, будто знают все, только потому, что им удалось встретить хорошего парня? Да я бы скорее умерла, чем позволила вам подумать, что я из таких!
Я посмотрела на Фиону. Я была под впечатлением. В ее арсенале был неоспоримый аргумент, а она им не воспользовалась. Она намеренно не стала разыгрывать карту «ладно, вы сами посмотрите, как это сработало со мной». Фиона хотела, чтобы я не чувствовала, что моя точка зрения менее ценна, чем ее, только потому, что у нее есть бойфренд, а у меня нет. Вот это действительно поднимало ее на уровень богини, а я получила еще один важный урок: когда ты наконец-то влюбишься, никогда не задавайся по этому поводу.
Возвращаясь на такси в аэропорт Хобарта, я не преставала думать о Фионе. С моей стороны было бы нечестно не признать, что она в определенном смысле права. Она излучала свет настолько яркий, что для нее в Хобарте, словно ниоткуда, появился мужчина. Означает ли это, что я поверила в то, что такое случится с каждым, кто будет вести себя как она? Нет. Стану ли я теперь думать, что любовь в этой жизни гарантирована любому? Нет. Заставит ли это меня с этих пор считать, что статистику нужно игнорировать и просто следить за тем, чтобы быть очаровательной? Тоже нет.
