– Он не работает. Я только что проверял, – раздался в темноте голос мужчины.
Он присел на койку, и она автоматически отодвинулась.
– Меня это устраивает, – продолжал незнакомец. – Я не против темноты, так даже лучше.
– О’кей, – сказала она. – Значит, будем без света. – От ломки ее неудержимо трясло, как в ознобе. Ощущение было такое, словно она одновременно мерзнет и изнывает от жара. Хотелось поскорей разделаться с неизбежным, чтобы этот бык убрался. – Ты не разденешься?
– Пожалуй, я лучше посижу рядом, если ты не против, – ответил он.
– Поступай, как знаешь, – проговорила она, клацая зубами.
– Ты в порядке?
– Ага.
– Я могу подать тебе воды.
– Спасибо, конечно, но вода тут вряд ли поможет.
– У меня есть с собой парочка таблеток валиума, а если хочешь, дам тебе глотнуть из моей фляжки.
Она попыталась разглядеть его в темноте, но из мрака проступали только смутные очертания, как тень на стене.
– Я бы не прочь подкрепиться.
Он достал таблетки, и, когда протянул ей, на нее пахнуло цитрусовым запахом лосьона, которым он пользовался. Обыкновенно от быков несло спиртным и куревом, иногда блевотиной, а в некоторых случаях и чем похуже. Она проглотила таблетки и жадно запила их бренди из его фляжки в кожаном футляре.
– Кажется, я выпила все, что там было, – сказала она, возвращая ему пустую фляжку. – Отличный напиток.
– Неплохой, – отозвался он.
Она зашлась в кашле, и он слегка похлопал ее по спине:
– Какой кашель! Да ты совсем плоха.
– Я уж и забыла, когда чувствовала себя здоровой.
Он шумно втянул носом воздух и с силой выдохнул:
– Да тут все чертовски пропахло сыростью. Ты с каждым вздохом вбираешь в легкие споры грибка.
– Промозглый воздух еще не самое худшее, что мне приходится терпеть, – всхлипнула она.
– А ты хоть предохраняешься? Прости, если я обидел тебя неприличным вопросом.
– Ладно, ничего! Конечно, предохраняюсь по возможности.
Он осторожно взял ее за руку. Сначала она подумала, что он хочет ее пожать, но потом почувствовала, как он приложил большой палец к ее запястью.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь пощупать твой пульс, но он у тебя слабенький. Если бы ты повернулась ко мне спиной, я прослушал бы твои легкие.
– Ты что – врач?
– Нет.
Он взял ее за плечи и бережным движением повернул к себе спиной:
– Подыши, пожалуйста!
Он приложил ухо к ее спине.
Она тут же закашлялась.
– Похоже, что у тебя воспаление легких, а то и туберкулез. Ты не кашляешь кровью?
– Кашляю постоянно.
Он ощупал ее плечи, исхудалую грудь и ноги – не так, как это делали быки, а скорее как доктор.
– Какой у тебя показатель жировой ткани?
– Чего?
– Процент жировой ткани. На мой взгляд, меньше десяти процентов. Как ты питаешься?
– Не знаю, – сказала она, пожимая плечами. – Время от времени какой-нибудь сэндвич. Сухомятка. Настоящей еды тут не бывает. Скажи, ты сюда уже приходил раньше?
– Тебе нужно пить больше жидкости. Пей побольше воды. Чтобы не засохнуть.
– Ты говоришь так, как будто я растение! – рассмеялась Маша.
Две таблетки валиума и бренди настроили ее на легкомысленный лад. Она приблизила к нему лицо, чтобы лучше видеть, но темнота не дала его разглядеть.
– Я спросила: ты раньше тут уже бывал? – Она слегка ткнула его в грудь.
– Скажи, когда ты начала постепенно сбавлять дозу?
– Сбавлять! – засмеялась она. – Скорее уж, можно сказать, завязала!
– О’кей. Но как давно это было?
– Уже несколько дней не притрагиваюсь. Слушай, где мы все-таки с тобой виделись? Мы точно встречались. Может быть, в «Кей-клубе»?
– Никогда там не бывал. Несколько дней, говоришь? – По его голосу заметно было, что он огорчился. – Значит, придется еще немного подождать.
– Подождать? О чем ты?
– Подождать, когда у тебя пройдет ломка. Когда твое тело перестанет непроизвольно трястись в судорогах.
– Это понятно. Но почему?
– Потому что это нарушило бы процесс, – сказал он, вставая с койки.
– О чем ты? Какой процесс? Расскажи, где мы с тобой встречались, я узнала твой голос.
– Надо же! И это спустя столько времени! Ты мне прямо сделала комплимент.
Она попыталась зажечь свет, щелкнув выключателем, проверила лампочку, не разболталась ли она в патроне, но свет не загорался.
– Скажи мне, когда мы встречались?
– Под Рождество. В прошлом году. На Мальмскильнадсгатан. Стоял пронизывающий холод.
– На Мальме всегда было холодно.
– Я искал девушку вроде тебя. Долгое время. И вдруг увидел тебя, ты так и светилась, выделяясь среди остальных. Я не мог отвести от тебя глаз. Подъезжал и простаивал там, наверное, часами, любуясь тобой. Никогда еще я не допускал такой неосторожности. Никогда не вел себя так отчаянно смело. Наконец ты ко мне подошла. Мне показалось, что ты не сразу набралась храбрости. Думаю, ты так долго мерзла на улице, что уже не могла не воспользоваться предоставленным шансом. И вот ты подошла к моей машине. Заглянула в окно. И мы поговорили. Совсем недолго.
– Какая у тебя машина? – спросила она срывающимся голосом.
– Я сразу понял, что ты еще не готова. Чересчур пухленькая. Чересчур дерзкая. Помнишь, я сказал, что вернусь… что, на мой взгляд, в тебе есть нужный потенциал? Что ты не падший ангел?
– Отвечай; какая у тебя машина?
– «Мерседес SEL».
– Черный?
– Черный. Тысяча девятьсот семьдесят второго года, настоящая классика. Ну, вспомнила?
Она забилась в самый дальний угол койки. Стиснула кулаки:
– Не прикасайся ко мне! Если со мной что-то случится, Славрос тебя убьет!
– Ты так в этом уверена?
– Он никому не даст прикоснуться к своему… капиталовложению. Посмей только – и ты покойник!
– А тебе не приходило в голову, что сам Славрос вызвал меня из тьмы?
Она не могла вымолвить ни слова. Не могла даже вздохнуть.
– Скоро мы снова увидимся. Когда пройдет твоя ломка. Не забывай пить побольше воды. Чтобы кожа стала упругая. Тогда с ней легче будет работать. Это очень важно. Очень важно для процесса.
Он повернулся к двери, подошел и отпер ее ключом. Ни у кого из быков ключей не было, все они хранились у Славроса и его подручных. Значит, он сказал правду! Славрос дал ему доступ сюда. Славрос решил от нее избавиться. Посетитель открыл дверь. В слабом свете Маша разглядела его светлые волосы и элегантный костюм. Он вышел в коридор и запер за собой дверь.
