– Спасибо за помощь, – сказал Томас.
– Не за что, – усмехнулся Йонсон, поглаживая распухшие костяшки пальцев.
– Все цело? – спросил Томас, кивая на его руку.
– Так, ерунда, не обращай внимания, – ответил Йонсон, пряча кисть за спину.
– Где Маша? – спросил Томас.
– Ждет с Эдуардо за порогом возле распределительного щита.
Томас кивнул и взялся за телефон.
Спустя полчаса двор перед автомастерской был уже заполнен полицейскими машинами из центрального участка. Снова зарядил дождь. Два полицейских вывели из смазочного цеха Славроса и Михаила и препроводили их в машину.
Тут к Томасу подошла Маша. Она завернулась в шерстяное одеяло, которое ей дали врачи из машины «скорой помощи».
– Даже не знаю, как тебя благодарить.
– Не думай об этом, – улыбнулся ей Томас.
– Я хочу наконец поступать правильно. Я уж столько наделала глупостей, что давно пора было одуматься.
– Перестань упрекать себя, Маша! Ты и так натерпелась.
Она проводила глазами машину, на которой увезли Славроса. На секунду их взгляды встретились. Затем она снова обернулась к Томасу:
– Я буду говорить с полицейскими.
– Мне ужасно страшно, но я уверена. Он больше никого не обидит.
Томас улыбнулся ей. Моросил дождь.
65
Несколько дней спустя Томас трудился на палубе «Бьянки», выкачивая насосом воду из трюма, которая натекла туда через прохудившийся люк, заполнив все закоулки ледяной кашей. Стояла пронизывающая стужа, но, поработав с ручной помпой, Томас обливался потом, поэтому он скинул с себя куртку, подставив яркому зимнему солнцу прикрытую одной рубашкой спину. Казалось, Швеция посылала ему запоздалый привет, дохнув напоследок северным холодом. В каюте Мёффе, лежа на полу, разделывался с военным ботинком, который подбросил ему Томас.
– Ворон? – позвал с пристани чей-то голос.
– Чем могу служить, Пребен? – откликнулся Томас, подняв взгляд на остановившегося над ним старосту причала.
Пребен стоял, засунув руки в карманы, штанины брюк у него подвернулись, приоткрыв над деревянными колодками белые теннисные носки.
– Ну что? Наладил на ней электричество? – спросил он, кивая на яхту.
– Вроде наладил. По крайней мере, коротких замыканий в щите из-за нее больше не будет. Если были какие-то жалобы, то не по моей вине.
– Никто не жаловался, – ответил Пребен, внимательно оглядывая яхту. – Эдуардо говорит, ты выставил ее на продажу.
– Ну и?
– Сколько ты за нее хочешь?
Томас перестал качать насос и выпрямился:
– А ты что? Думаешь ее купить?
– Подумываю, – пожал плечами Пребен. – Если цена будет подходящая.
Томас не мог удержаться от ухмылки:
– Разве не ты в прошлый раз назвал ее плавучей экологической катастрофой?
– Верно. Придется немало потрудиться, чтобы привести ее в порядок. Так что много я за нее не предложу, но готов помочь тебе сбыть ее с рук.
– Спасибо, Пребен. Это очень любезно с твоей стороны. Но я все-таки решил оставить ее себе.
Пребен заморгал, уголки губ у него обиженно опустились.
– Вот как! Ну, дело, конечно, твое. Я же говорю, что это я так: хотел выручить тебя по дружбе.
Томас кивнул Пребену и снова взялся за помпу.
– А масло-то, у тебя, Томас, по-прежнему подтекает. Надо бы тебе что-то с этим делать.
Томас ничего не ответил, продолжая качать воду из трюма. Вскоре он услышал, как по пристани застучали деревянные башмаки Пребена.
Ближе к вечеру заглянул Эдуардо. Просунув голову в каюту, где Томас варил кофе, Эдуардо воскликнул:
– Ну и новости до меня дошли!
– Не знаю, какие уж новости ты слышал. Хочешь чашечку кофе?
– Si, gracias![48]Так ты, значит, передумал продавать яхту?
Томас улыбнулся:
– Быстро же у нас на причале распространяются новости!
– Как всегда. Тут в «Морской выдре» Пребен всем уши прозудел, изливая свои обиды.
Томас только усмехнулся, помешивая кофе.
– Уж Пребену я в самую последнюю очередь согласился бы отдать «Бьянку».
– Но как же ты теперь будешь? Разве у тебя хватит денег ее содержать, ты же безработный.
– Не-а. – Томас пригубил кофе из чашки и уселся на низенькое капитанское сиденье перед приборной доской. – Только если продать квартиру.
Эдуардо отставил чашку на кухонный столик:
– Неужели ты правда на это решишься?
– Пожалуй, да. Все равно мне там уже не прижиться.
– Но квартира-то – пальчики оближешь!
– Еще бы! Вот я и рассчитываю выручить за нее хорошие деньги.
– А не пожалеешь потом?
– Не знаю. Сейчас я просто чувствую, что мне лучше жить дальше, оставив все старое позади, отрезать его, понимаешь? – Томас опустил голову.
– Как ты думаешь, найдут они когда-нибудь убийцу Евы?
– Конечно, все может быть, но только вряд ли. – Томас встал. – Между прочим, Мёффе тоже больше нравится на борту.
Эдуардо посмотрел под ноги, где, расположившись у трапа в переднюю каюту, спал Мёффе.
– Так это теперь Мёффе решает, что делать?
Томас пожал плечами:
– Так и всегда было.
– Что же, если ты продашь квартиру, то вы переедете жить на «Бьянку»?
– Скорее всего. Пока я не подыщу для себя другого жилья.
Эдуардо огляделся вокруг:
– Холодно тут все-таки.
– Есть же на борту система обогрева.
– А она работает?
Томас покачал головой:
– Не работает, но будет. Погоди – и увидишь, когда все обустроится, какая получится яхточка! – Он подмигнул Эдуардо. – Эта сеньорита будет первой красавицей на всем канале!
