— Вспомни, как ты потеряла кошелек и вы поссорились, споря, кто его взял. Вы втроем уладили это в мгновение ока.
— Мама, кошелек тогда слямзила Аманда, а потом сказала, что если мы снова не будем дружить с ней, то она подговорит одного из шестиклассников, чтобы он нас поколотил.
Мама пропустила мое объяснение мимо ушей.
— Уверена, в чем бы там ни было дело, вы во всем разберетесь. Из Аманды получится очаровательная невеста. Она всегда такая хорошенькая, такая тоненькая.
— И такая ведьма.
— Что это ты, дорогая? О, приезжай домой, мы умираем от желания тебя повидать. Расскажешь нам все новости… Как твоя новая увлекательная работа? Приезжай, погости у нас. Но на свадьбу надо пойти, ты же сама пожалеешь, если это пропустишь. Дерек Филлипс умеет развернуться вовсю, когда хочет!
— Спасибо, мама. Я не собираюсь идти, и точка. Но я приеду в субботу, к обеду, ладно?
— Прекрасно, прекрасно, увидимся.
И она поцокала языком, сокрушаясь, что я смею пропускать такое великое событие.
Глава шестнадцатая
В субботу я проснулась ни свет ни заря, с больной головой и с предчувствием чего-то плохого. Когда мозги прояснились, я вспомнила, что сегодня за день, и сердце камнем упало вниз. Я закуталась в пуховое одеяло и велела себе не быть такой идиоткой. День как день, самый нормальный, я встану, отправлюсь домой, для разнообразия буду вести себя с мамой по-человечески, вместо того чтобы огрызаться, может, куплю что-нибудь и посмотрю телевизор. Никаких проблем. И пусть мне хочется упасть на пол, дрыгать ногами, орать и биться в самой грандиозной истерике, какую только можно представить, ничего подобного делать я не стану. Поднимусь, умоюсь, скромно оденусь и спокойно выйду навстречу окружающему миру. Алекс и Фран, возможно, заявятся на свадьбу вместе. Что ж, надеюсь, они чудесно проведут время. Даже когда поднимется кутерьма из-за дыма, это вряд ли испортит им настроение, а в грядущие годы будет о чем со смехом вспоминать в большом кругу друзей. Может, детишки Алекса и Фран будут играть с детьми Фрейзера и Аманды. И праздники они будут проводить вместе. Какая прелесть.
Я слышала, как за стенкой передвигают мебель. Какого черта Линда там затеяла? Я зевнула и потрясла головой, чтобы проснуться окончательно.
Бррррриннг! Как всегда душераздирающе взвыл дверной звонок. Брринг! Брринг! Брринг! Похоже, это не толстяк-почтальон. И надеюсь, что не Алекс. Я кое-как натянула халат и пошла открывать. Из гостиной высунулась лоснящаяся физиономия Линды. Видимо, она беспокоилась, как бы я не нарушила нашу договоренность. Я успокаивающе помахала ей и заглянула в щель почтового ящика. Это был Энгус.
— Что случилось?
— Я могу войти?
Я помедлила.
— А зачем?
— Впусти, тогда скажу.
— А если это двойной блеф?
— Ты о чем?
Я и сама не знала, о чем это я, так что пришлось открыть дверь и впустить его. Ехидная улыбка слиняла с лица Энгуса, едва он увидел мою мрачную физиономию.
— Что с тобой стряслось? Выглядишь так, будто всю неделю плакала.
— Какая прозорливость. Что ты здесь делаешь? Тебе разве не нужно готовиться к свадьбе? — Я поежилась. — Или ее отменили?
— Насколько я знаю, нет.
— О…
— Ты что, только проснулась?
— Да. Извини. Килт у тебя классный. Кофе хочешь?
Энгус посмотрел на часы.
— Ну давай. Привет, Линда!
Линда издала писк рассерженной мыши и исчезла.
— Меня здесь быть не должно, — шепотом объяснила я. — Я обещала ей, что сегодня смотаюсь.
— Потому что идешь на свадьбу.
— Не иду я ни на какую долбаную свадьбу.
Энгус прошел за мной на кухню.
— Гм, вообще-то идешь. За этим я и здесь. Захватить тебя. Ты должна поехать со мной.
Я поставила чайник на плиту.
— Извини. Как бы я ни хотела помочь тебе, во-первых, я совершенно точно никуда не еду, во-вторых, я вообще не приглашена.
Энгус будто не слышал. Пока я ставила чайник и искала кофе, он вынул чашки, насвистывая бодрый мотивчик. Наконец мы сели. Только тут я поняла, что кухонный стол исчез. Я лишь рукой махнула: в моей жизни и так хватает странностей. Например, я завтракаю с мужчиной в юбке.
Энгус все свистел и свистел, пока я не взбеленилась:
— Хватит! Не пойду я на свадьбу, сколько бы ты тут ни высвистывал.
Он и не думал прекращать.
— Я должен привезти гостью.
— Вот и захвати Кайли Миноуг.
Энгус снова присвистнул.
— Держу пари, Алекс туда не сунется, — сказал он и задумчиво глотнул кофе.
— Мне-то что.
— И Фран тоже.
— Плевать.
— Ладно, переодевайся. Я взял напрокат машину, так что дорога много времени не отнимет.
— Она нисколько времени не отнимет. А теперь уматывай и оставь меня в покое. — Я скрестила руки на груди. — И хватит наконец свистеть.
Энгус послушно умолк и сидел, выжидательно глядя на меня.
— И вообще, зачем я тебе? Я не собираюсь запускать эти дурацкие дымовые шашки.
Он пожал плечами:
— Просто хочу, чтобы ты поехала. И я думаю, так надо. И я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Мое сердце забилось чуть быстрее.
— Это будет черт знает что. Все узнают, что мой парень свалил к моей лучшей подруге.
— Не узнают — это раз; всем на это начхать — это два.
— Аманда лопнет от смеха.
— Думаю, у Аманды своих забот хватает. Согласна?
— Допустим… Нет, Энгус, я не могу. Не могу смотреть, как два человека дают друг другу обеты, или как это там называется, и как они проводят самый счастливый день в своей жизни, когда сама я словно в аду. Я просто буду сидеть там и обливаться слезами. А этим можно заниматься и дома. Я начну шмыгать носом, когда им надо будет сказать «да», и залью слезами весь свадебный пирог.
— Было бы очень даже неплохо, — заметил Энгус.
— Не дразни меня. Я не еду, и все. Я отправляюсь к маме поболтать о выпечке, а там, глядишь, и съем что-нибудь.
Энгус кивнул:
— Ты едешь.
— И как ты этого добьешься — похитишь меня?
— Ты должна поехать. По двум причинам. Во-первых, чтобы высоко поднять голову и сказать: «С этой мурой покончено, сами видите — я в полном порядке, тра-ля-ля». Так надо. Пересиль себя. Ты потом всю жизнь будешь этим гордиться.
Гм.
