Сирена затаила дыхание, не осмеливаясь поверить тому, что услышала из его уст признание, которого ждала целую вечность. А теперь, когда до боли желала рассказать ему о своих чувствах, язык не слушался ее. Не веря своему счастью, Сирена взирала на Трейгера с раскрытым ртом.
– Разве тебе нечего сказать? Тебе? Неисправимой строптивице, не побоявшейся обрушиться с обвинениями на обалдевших британцев? Неужели тебе не хочется позлорадствовать, что поймала в свои сети еще одного бравого вояку?
Язык по-прежнему не повиновался Сирене. Трейгер хмыкнул, чувствуя, что напряжение оставляет его впервые за несколько месяцев. «Определенно чистосердечное признание благотворно действует на душу», – подумал он. И раз начав, уже не мог становиться.
– Я шел по жизни, не встречая никого, кто так занимал бы мои мысли или по-настоящему тронул сердце. Я отрицал любовь, ибо полагал, что она является признаком слабости. Но, трусливо обманывая самого себя, я жил вполсилы. Рена, мысль о том, что я могу тебя потерять, страшит меня больше, чем победа красных мундиров. – Трейгер бросил на нее смущенный взгляд. – Ты должна простить меня за то, как я себя вел. Я новичок в подобных делах. Занимаясь шпионажем, я привык скрывать свои чувства и мысли, и мне нелегко дается это признание.
Сирене казалось, что ее сердце разорвется от счастья. Забросив руки ему за шею, она осыпала Трейгера поцелуями, нимало не тревожась, что выплескивает воду из ванны.
– О, я люблю тебя! – Ее лицо сияло от радости. – Я никогда не думала, что услышу от тебя подобное признание.
Трейгер снял ее руки со своей шеи, посмеиваясь над такой страстной атакой.
– Помнится, ты уже говорила, что любишь меня, но потом все отрицала. Откуда мне знать, что сейчас вы искренни, мадам?
– Не дразни меня, – надулась Сирена, а затем широко улыбнулась, заметив, как смягчаются его чеканные черты при взгляде на нее. – Ты же знаешь, что я никогда не могла устоять перед тобой, даже когда считала тебя мерзким типом, который подглядывал за мной в бухте, а потом решил похитить, чтобы получить выкуп.
Поставив Сирену на ноги, Трейгер взял полотенце и начал вытирать. Роджер прав. Стать горничной дамы – несомненное продвижение по службе.
– Ты хоть представляешь себе, какая ты красавица?
Сирена обвила руками его плечи и капризно попросила:
– Нет, расскажи мне.
Трейгер подхватил жену на руки и отнес на постель.
– Я предпочел бы показать. – И, не отрывая от нее взгляда, стал медленно-медленно гладить ее плечи. – Сирена, никогда не покидай меня, – хрипло произнес он, прежде чем завладеть ее губами.
– Не покину, – пообещала она, когда Трейгер позволил ей перевести дыхание. – Да и как я могу? Ведь тебе одному принадлежат моя душа и сердце. О, Трейгер, как бы я хотела, чтобы война уже закончилась!
Сирене стало жутко при мысли о том, что может потерять его, как Анна потеряла своего мужа. Нет, она больше не расстанется с Трейгером ни на день, ни на час.
– Я хочу посвятить тебе всю оставшуюся жизнь и ни с кем не желаю тебя делить, даже с Вашингтоном.
– А я тебя, – нежно заверил он. – Я всерьез подумываю о том, как бы в одиночку разделаться с британцами и отправить их восвояси на своих кораблях.
«Если бы все было так просто!» – вздохнула Сирена, и ее мысли тут же унеслись прочь под его дерзкими ласками. Она задыхалась и томилась в нетерпении утолить сводившее с ума желание. Трейгер проложил дорожку обжигающих поцелуев по ее стройной шее к груди, дразня языком упругую вершинку и заставляя Сирену выгибаться ему навстречу. Волшебные пальцы гладили ее плоский живот, а затем скользнули вниз. Она почувствовала, как его губы последовали за рукой, и услышала собственный вздох, растворяясь в потоке невероятных ощущений.
Трейгер поднимал ее на высоты страсти и бросал в бездонные пропасти, доводя до безумия. Сирена в исступлении застонала; ей казалось, что она умирает от восторга, и снова и снова она повторяла слова любви, которые так тщательно берегла от своего единственного мужчины.
Сирена могла поклясться, что уже познала вершины экстаза, до того момента, как они взмыли к далеким звездам, открывая для себя вселенную, где не было ни времени, ни пространства. Мир вспыхнул разноцветной радугой, и Сирена, вздохнув, из последних сил прильнула к любимому.
…Она очнулась от туманных грез, все еще не веря тому, что завоевала любовь Трейгера. Любовь, которая стала дороже жизни.
Трейгер приподнялся на локтях и коснулся ее мягких губ.
– Сладкая Сирена… – выдохнул он. – Боже, как я люблю тебя!
Утомленные любовью, слившись в объятии, они погрузились в сновидения, полные обещаний безоблачного будущего. Они обрели друг друга, и ничто теперь не могло разлучить их, навеки связанных шелковыми узами любви.
Глава 20
С трудом пробудившись от сладких грез, Трейгер услышал настойчивый стук в дверь.
– Убирайтесь! – сонно приказал он, обнимая Сирену.
– Генерал хочет видеть нас обоих… сейчас же! – весело крикнул Роджер, представив себе, что происходит за закрытой дверью.
– Подожди минуту!
Но Роджер не внял просьбе брата и ввалился в комнату с широкой ухмылкой на лице. Глаза его устремились к кровати, на которой Трейгер лихорадочно укрывал обнаженную Сирену.
– Неужели у тебя не хватает ума не врываться, когда приказано подождать! – вспылил Трейгер, увидев, как зардевшаяся Сирена заползает под одеяло, прячась от ястребиного взора его нахального братца.
– Ну и ну, что за роскошная картина! – протянул Роджер, весело блестя глазами. – Как я понимаю, ты снова выяснял отношения с моей прелестной невесткой?
Рука Трейгера взметнулась в повелительном жесте, указывая на дверь.
– Выметайся! – Он привык к насмешкам брата, но не собирался позволять Роджеру превращать и Сирену в объект для шуток.
– Подожду в коридоре, пока ты найдешь в себе силы оторваться от очаровательной супруги. Впрочем, не слишком задерживайся, Вашингтон тоже рассчитывает на твои услуги.
Трейгер вскочил с постели и стал быстро одеваться.
– Я вернусь, как только смогу.
Сирена шаловливо улыбнулась, подперев голову рукой.
– Скажи мне, Трейгер, кто из нас старше в чине: я или генерал?
– В данный момент я бы охотно передал все колонии генералу Хау в обмен на один день с тобой, – признался он и прильнул к ее губам в долгом поцелуе.
Счастливая улыбка расцвела на ее пленительном лице.
– Приятно сознавать, что ты не покинул бы меня, если бы не чрезвычайная необходимость. – Сирена взяла его руку и поднесла к своей щеке. – Я понимаю, что, пока не кончится война, ты не можешь принадлежать мне полностью, и согласна делить тебя с Вашингтоном.
