Сейчас ему хотелось только одного: как можно скорее увидеть Габриэллу.
Что бы ни случилось дальше, было ясно одно: Габриэлла принадлежала ему. Лишив ее девственности, он взял на себя определенные обязательства, хотя узаконить их связь будет довольно трудно. Ничего, подробности они уточнят потом.
Слегка улыбаясь, он вошел в заднюю дверь и стал подниматься по черной лестнице, шагая через две ступеньки. Вопрос заключался в том, сильно ли она соскучилась по нему.
Если ему повезет, как обычно, ответ будет состоять из одного слова: «очень». Он собирался дать ей возможность доказать это в самом ближайшем будущем.
– Маркус! Маркус!
Он удивленно поднял голову. Бет, облаченная в белое платье, сидела на верхней лестничной площадке, поставив на нижнюю ступеньку ноги в черных туфельках. Сначала Ник не мог понять, что она здесь делает. Потом он увидел у ее ног тарелку и улыбнулся: малышка явно наведалась на кухню.
– Где ты был?
Бет вскочила, широко улыбнулась, спустилась к нему и неловко обняла одной рукой. Он тоже обнял ее, обрадовавшись девочке так, словно она действительно была его младшей сестрой, потом отпустил ее и слегка ущипнул за подбородок.
– Ты пропустил бал в честь Клер. Тетя Августа страшно разозлилась, а Габби расстроилась. Во всяком случае, так мне кажется. Она говорит, что у нее болит голова. – Внезапно Бет сморщила носик и подозрительно уставилась на Ника. – Что это за запах?
Нику пришлось улыбнуться, хотя предыдущая фраза девочки его сильно заинтересовала.
– Думаю, так пахнет от меня. Не обращай внимания. Так ты говоришь, что Габриэлла заболела?
– Так она говорит. – Бет смотрела на него очень серьезно. – Но я думаю, что она расстроилась, потому что приняла предложение мистера Джеймисона. Знаешь, он ей ни капельки не нравится.
– Что?! – Ник застыл на месте как пораженный молнией.
Она грустно кивнула:
– А ты не знал? Когда я спросила, Габби ответила, что твое разрешение ей не требуется. Но я думала, что ты знаешь.
– Я знал, что Джеймисон собирается сделать ей предложение, – осторожно ответил он, пытаясь не забывать, что они с Бет говорят об их общей сестре. Он так устал, что плохо соображал и не мог вспомнить все переплетения паутины обмана, которую был вынужден соткать. – Мне казалось, что она собирается ему отказать.
Бет покачала головой:
– Она согласилась.
– Ты уверена?
Девочка кивнула.
– Когда?
– Вчера. Он пришел и сделал ей предложение. Она ответила «да». Тетя Августа хотела сообщить об этом на сегодняшнем балу, но не смогла, потому что тебя не было… – Голос Бет сорвался, и девочка подняла на него хмурый взгляд. – Но ведь ты вернулся, правда?
Если ты передумаешь и спустишься в бальный зал, то сможешь сделать объявление.
– Черта с два! – забывшись, бросил он. Но Бет восприняла это как должное.
– Вот и я так думаю. Держу пари, что на самом деле Габби вовсе не хочет выходить за него. Может быть, ты сможешь ее остановить. Меня она не слушает.
– Я сделаю все, что в моих силах. – Ник двинулся дальше и по дороге дернул рыжий локон Бет. – Спасибо за то, что предупредила меня.
– Я рада, что ты вернулся, – сказала она вслед.
Ник добрался до лестничной площадки и прошел по коридору к своим покоям.
Барнет явился через четверть часа. К тому времени Ник успел принять ванну, приготовленную одним из слуг, надеть черные вечерние панталоны, белые шелковые чулки и выбрить одну щеку.
– Лакей у меня что надо, – подняв глаза, язвительно сказал он.
– Не срывайте на мне зло, капитан. Я не виноват, что, пока нас не было, мисс Габби нашла себе другого ухажера.
Барнет полез в шкаф за хозяйским сюртуком, вынул его, встряхнул и повесил на спинку стула.
– Так ты тоже слышал об этом? – Утаить что-нибудь от Барнета было невозможно. Не стоило и пытаться.
– Так болтают на конюшне. И на кухне тоже. Говорят, что она хочет как можно скорее сыграть свадьбу.
Лезвие соскользнуло, и Ник чертыхнулся. По его щеке потекла струйка крови. Барнет испустил странный звук – нечто среднее между смехом и кашлем, и Ник свирепо покосился на него.
– Ничего себе афронт, правда? Обычно женщины лезут вон из кожи, чтобы заполучить вас.
Ник стер с лица остатки мыла и отбросил полотенце.
– Не лезь не в свое дело! И подай мне рубашку.
Облаченный в вечерний костюм, Ник начал спускаться по парадной лестнице, довольно быстро, но все же не забывая о том, что он граф. Он почти достиг подножия, махнул рукой вышедшему навстречу Стайверсу, как вдруг его внимание привлек не то легкий шорох, не то какое-то движение. Он посмотрел в ту сторону.
В гостиной находилась Габриэлла. С Джеймисоном. Судя по тому, что видел Ник, они были одни. Толстый старый дурак сжимал ее в своих объятиях.
И целовал.
На мгновение Ник застыл как вкопанный. В его груди боролись за первенство гнев, оскорбленное самолюбие и жаркое первобытное чувство, очень похожее на ревность. В конце концов все они объединились. Подбородок Ника напрягся, глаза засверкали.
Пытаясь держать себя в руках, он шагнул к обнявшейся паре.
40
– Черт побери, что здесь происходит?
Так Габби узнала, что он вернулся. Ее голова повернулась столь стремительно, что заболела шея. Какое-то мгновение с нее было достаточно, что он жив и здоров.
Она не сводила с него глаз. На Нике был безукоризненный черный вечерний костюм, идеально облегавший его статную фигуру. Его черные волосы были зачесаны набок, красивое мужественное лицо казалось суровым и даже гневным. Глаза напоминали бурное море и опасно блестели. Ошибиться было невозможно: он действительно сердился.
Ее первой мыслью было то, что на свете нет никого красивее Ника.
А второй: я бы с наслаждением свернула ему шею.
Мистер Джеймисон, явно испуганный близостью человека, гневно смотревшего на них, разжал объятия и убрал руки с такой скоростью, что Габби покачнулась. Чтобы сохранить равновесие, ей пришлось схватиться за спинку ближайшего стула. Решив, что в этом тоже виноват Ник, она бросила на него ответный свирепый взгляд.
– Сэр… э-э… милорд… моя невеста и будущая жена… э-э… – Мистер Джеймисон краснел и запинался как школьник, напрочь забыв о том, что он преуспевающий пятидесятилетний землевладелец.
– Габриэлла, – не обращая внимания на Джеймисона, спросил Ник, в голосе которого звучало крайнее возмущение, – ты целовала его?
Габби улыбнулась и вздернула подбородок.
