Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– У меня есть с собой немного, я верну вам эти деньги, – сказала я ему.
Он в ответ лишь улыбнулся и сказал, что ему это компенсируют в другом месте:
– Это возместят мне твои болгарские друзья, мои бизнес-партнеры. – Он нажал на газ.
Дорога была совершенно пустынной, и через час-два мы уже были в Нише. Ниш выглядел намного живописнее Пирота. Обилие огней, светофоры на перекрестках – все это оживляло город. Мое первое мрачное впечатление от Сербии, то, что я увидела, перейдя границу, начало меркнуть на этом фоне.
Мы с Драганом почти не разговаривали. Он осведомился, не голодна ли я, не против ли я, что он курит в машине. Я только отрицательно покачала головой и еще глубже погрузилась в свои мысли. У меня в голове возникали тысячи различных ожиданий и предчувствий. На первый план вышел страх первой встречи с родителями. Я безрезультатно пыталась заснуть. Начало светать. Я смотрела в окно, на то, как первые лучи солнца затопляют поля, на которых уже вступила в свои права осень. Драган довольно быстро вел машину, на скорости не меньше ста тридцати километров в час, так что мы были уже где-то в области Крагуевца. Перед нами, в нескольких сотнях метров, ехал небольшой грузовик. Не знаю почему, но я стала наблюдать за ним, и тут заметила, что происходит что-то необычное.
Грузовик начал поворачивать направо. Драган посмотрел на меня, рукой показывая на грузовик. Когда мы оба ожидали, что он свалится в кювет, он за долю секунды избежал падения. Шофер внезапно повернул влево, и грузовик опять поехал посередине дороги. Мы шли за ним на расстоянии ста метров, не больше. Драган снизил скорость, а водителю грузовика, который, очевидно, задремал до этого, с трудом удавалось контролировать ситуацию на дороге и вести машину. Он был теперь у левого края дороги, потом дернулся вправо, затем опять влево и врезался в ограждение посередине трассы. Затем он дал задний ход и остановился. Драган нажал на тормоз и затем резко подался вправо, так что мы оказались у самого края трассы. Драган собирался дать задний ход, но вместо этого по ошибке перешел на первую скорость, и мы съехали в кювет. Канава была не очень глубокой, но нам вряд ли удалось бы выбраться оттуда без посторонней помощи.
К нам подбежал водитель того грузовика и стал извиняться. Драган ругался, тот тип продолжал извиняться, Драган в свою очередь потребовал прекратить «трепать языком» и вместо этого привезти лучше грузовик к краю трассы, чтобы вытащить нас из кювета. Водитель последовал его совету, и мы благополучно вылезли из кювета с его помощью. Было повреждено только лобовое стекло.
Мы поехали дальше по направлению к Белграду. Следующие пятьдесят километров мне пришлось слушать ворчание Драгана. Он ругал пьяниц, плохих водителей, пропащую, нищую страну… Позади остались повороты на Поджаревац и на Смедерево. Белград был почти рядом, рукой подать! И тогда со мной стало твориться что-то невероятное. Меня всю трясло от перевозбуждения, меня так лихорадило, что, может быть, даже поднялась температура.
На том берегу, у завода «Ласточка», с которого открывается первый хороший вид на Белград, я не смогла сдержать слез. Мой родной город, Белград, о котором я грезила, который снился мне ночами несколько прошлых лет… Я бы обняла его, вышла бы из машины и поцеловала бы землю, на которой он стоит.
Я обводила восхищенным взглядом высотные здания, людей, проезжавших мимо в машинах, прохожих на улицах. Мне так хотелось сказать, как сильно я их всех люблю!
– Драган, пожалуйста, сверните с трассы на Мостарской петле, выйдите на Сараевскую улицу. Я скажу вам, куда ехать и где остановиться, – попросила я удивленного Драгана.
Мы остановились перед каким-то продуктовым. Я вошла в него и попросила у продавщицы за прилавком булочку и йогурт. Когда же я полезла за деньгами, вышла заминка: у меня ведь были только немецкие марки, и то купюрами по стс5. Я обернулась, чтобы позвать Драгана, и только тут заметила, что он уже стоит у меня за спиной, протягивая девушке деньги. Я вышла на улицу, остановилась у машины, открыла йогурт и начала пить его. Драган стоял рядом и молчал, будто догадываясь, что для меня значит этот момент.
Мое обычное утро в Белграде начиналось именно так: я покупала булочку с йогуртом и завтракала, расположившись на ближайшей лавочке. Эта привычка у меня от деда. Он так делал, сколько я его знала. Вернувшись через четыре года в Белград, я все так же не изменяю своему утреннему ритуалу. Я еще в Стамбуле знала: первое, что я сделаю, когда попаду в Белград, если это будет утром, – съем булочку с йогуртом.
Мы сели в машину и через пятьдесят минут были перед моим домом. Драган подвез меня к самому подъезду, выгрузил чемоданы и спросил, помочь ли мне донести вещи до лифта. Я согласилась и пригласила его зайти на чашечку кофе.
– Не стоит, у вас будет достаточно тем для разговора наедине. Не сердись. Я сейчас заскочу к другу в Новый Белград – и сразу назад. Извини, если что-то было не на высшем уровне, – сказал Драган.
– Все было на высшем уровне, даже то, как мы съехали в кювет, – с улыбкой ответила я, и на этом мы расстались.
Наступил самый важный момент.
Я смотрю прямо перед собой. Как будто вместо входной двери передо мной огромная стена. Она кажется мне и правда огромной, непреодолимой. Я стою несколько минут, набираясь решимости, чтобы войти, и кто знает, сколько бы еще я простояла, если бы не другие опасения. Прежде всего, случайная встреча с соседями. Я не готова к разговору с ними.
И вот я в лифте. Двери закрылись, и я с легкой дрожью нажимаю на кнопку своего этажа. Выношу из лифта чемоданы. Коридор пуст. Из квартиры напротив доносится народная музыка. Подхожу к двери и звоню.
Два раза нажимаю на кнопку звонка. Слышны шаги, скрежет ключа в замке. Через секунду передо мной появляется лицо моей матери. Лицо, которое за четыре года моего отсутствия покрылось сеткой новых морщин.
– Доченька… – И больше она ничего не говорит.
А потом мы просто стоим в объятиях друг друга долго-долго. И долго плачем тут же, в дверях нашей маленькой квартирки, из которой я вышла последний раз четыре года назад, веря, что сказки есть и в жизни.
Мы смотрим друг на друга, обнимаемся, а потом опять принимаемся плакать. Я все повторяю «мамочка», а она – «доченька».
Из квартиры доносится скрип открывающейся двери, я замечаю тень на стене. Это папа. Он уже стоит рядом с нами, и тогда я в первый раз в жизни вижу, как он плачет. Я вхожу в квартиру, папа вносит чемоданы и закрывает дверь. Мы сидим в гостиной и просто смотрим друг на друга. Он, мама и я. Слова нам не нужны.
Разговор с «Таней»
– Можно в этом интервью называть тебя одним из твоих псевдонимов? Например, Таней?
– Да, конечно.
– Вот мы встречаемся с тобой через два года после твоего возвращения в Белград. Думаю, прошло достаточно времени, чтобы опять вписаться в белградский ритм жизни. Твой образ жизни похож на тот, каким он был в 1991 году?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
