— Мы будем присутствовать при вашем разговоре, — заявил Золотозубый. — Махендосет ведь тоже участвуют в сделке.
— Друг, — попыталась объяснить Пианфар людям на их языке, но, по-видимому, не справилась с произношением, так как Тулли пришлось повторить это ещё раз. Впрочем, поняв наконец смысл сказанного, Чужаки пришли в полнейший восторг. — Переведи им, что я иду на ваш корабль, — попросила Пианфар Тулли. — Ваш. Там пообщаемся.
— И я иду, — напомнил Золотозубый.
— Да, — расплылся в улыбке Тулли. — Мы все друзья.
— Махе, как всегда, в своем репертуаре, — сварливо проворчала Пианфар, хотя в действительности у неё не было ни малейших причин для расстройства: все складывалось просто замечательно, и она уже прикидывала, как бы занять у махенов парочку звездолетов для дальнейших космических исследований.
— Капитан, — потянула её за рукав Хэрел: кто-то шёл к ним со стороны станционного офиса.
Это была Кифас Лун, а за ней следовала большая группа хейни в чёрной одежде местных чиновников.
«Сейчас они начнут выклянчивать кассету». Пианфар сунула руки за пояс.
— Друзья, — предупредила она Тулли, который, в свою очередь, сделал какой-то знак Чужакам.
— Хилфи, Шур, вам нет необходимости торчать здесь, так что отправляйтесь на корабль, — велела Пианфар. — Герен, ты тоже: кто-то должен за ними присмотреть — они же обе ранены.
— Да, капитан, — кивнула Герен и скомандовала кузинам: — Пошли!
Те послушно поплелись за ней. Тулли подбежал к ним, схватил их обеих за руки и долго-долго не отпускал, словно это могло помочь ему отодвинуть неизбежное расставание.
А Пианфар тем временем думала о том, как бы ей отделаться от Лун и прочих — она смертельно устала и изнывала от желания поскорее забраться в постель, а ведь ей ещё нужно было выяснить, кто из Шанур пострадал в бою, связаться с Коханом и позаботиться о Киме, что бы об этом ни говорили другие.
— Герен, — окликнула она удалявшуюся группу. — Прихвати с собой Кима. Отведи его на борт и держи там вплоть до самого моего возвращения.
— Хорошо, — сказала та, передернув ушами, и засеменила в его сторону.
Пианфар повернулась к подошедшим, достала из кармана кассету и протянула её Кифас.
— Мы хотим зарегистрировать Чужаков на вашей станции. Под нашим покровительством, — заявила она, расплываясь в очаровательной улыбке.
— Инопланетяне, кер Шанур? — нахмурилась Кифас. — Я не верю ничему из того, что говорила Тахар, но… признайтесь: это вы послали за ними?
— Конечно нет. Их притащили сюда кненны, которые порядком подустали от постоянного вторжения кифов в свою зону. Я полагаю, они обнаружили пришельцев где-то неподалёку от дома и, решив передать их уважаемым гражданам Соглашения со сходной биологической формой, облепили корабль Чужаков со всех сторон и доставили его сюда, а потом таким же образом куда-то уволокли хаккикта. Надеюсь, они хорошо с ним повеселятся — ведь кненны обладают репутацией дельцов, способных торговать чем угодно, в том числе и живыми существами. Скорее всего они поймали Чужаков на выходе из прыжка, но я понятия не имею, где именно это произошло.
— Представьте меня вновь прибывшим, — попросила Лун.
— Хотелось бы вам напомнить, — насупилась Пианфар, — что они, как и мы, прошли через тяжкие испытания, а потому давайте обойдемся без нудных церемоний. Чужаки наши гости, и мы просто обязаны позаботиться о том, чтобы им было удобно. Ограничьтесь заполнением лишь самых необходимых бумаг.
— Церемонии, — сухо возразила ей Лун, — слишком старый и мудрый обычай, чтобы мы могли попирать его подобным образом.
— Тулли, — вздохнула Пианфар, — кажется, у тебя набирается чересчур много друзей.
Как она и предполагала, визит в станционные офисы оказался мероприятием нудным и долгим. Правда, разбирательства по поводу личных убытков и обид свелись к минимуму, что свидетельствовало пусть и о редкой, но всё-таки ещё не окончательно исчезнувшей готовности хейни объединяться перед лицом беды независимо от их принадлежности к той или иной семье.
Золотозубый получил свою порцию горячих благодарностей, а его корабли — право на полный и внеочередной ремонт (власти Гаона даже порывались взять на себя часть расходов Шанур, предлагая поместить «Аджа Джин» в доки Харновских Верфей, где его можно было не только отремонтировать, но и основательно изучить с точки зрения высоких технологий). Махены были явно удовлетворены, и Пианфар, глядя на них, испытывала как невольное уважение к их умению вести дела, так и досаду оттого, что в науке они всегда шагали на несколько шагов впереди хейни, и лишь с их помощью последние смогли вырваться за пределы Ануурна. Сейчас же махены были готовы показать свои звездолеты исключительно Чужакам. Провалиться бы Консулу с его крикливым пушистым комком!
Власти станции также заявили о своем желании посетить инопланетный корабль, чем вызвали вполне понятное замешательство со стороны его хозяев. В конечном счете было решено отложить этот вопрос до лучших времен.
А вскоре выяснилось, что Чужаки не знают, как отыскать место, откуда их притащили кненны.
— Мы ищем дом, — сказал Тулли, — однако нам известно лишь то, что он находится где-то в районе Центральной. У вас есть карты и навигационные приборы, так помогите нам.
— Нет проблем, — заверила его Пианфар. — Всё, что мы должны сделать, — это положить наши карты рядом и сверить названия звезд через переводчика.
— У махендосет, — сообщил Золотозубый, — имеются первоклассные предложения насчёт того, как быстро найти зону обитания людей.
«Нет, воистину у Тулли чересчур много друзей!» — подумала Пианфар.
Тулли потрепал за гриву Хэрел и Тирен, сердечно пожал руки Золотозубому и Кифас Лун, а затем отправился к себе на корабль. Пианфар смотрела ему вслед, вспоминала жалкое, насмерть перепуганное существо, прятавшееся под одеялами на полу её ванной, и с трудом узнавала его в этом всеми уважаемом парне, мгновенно разжившемся великим множеством влиятельных знакомых.
Она связалась с братом и узнала, что дом полностью приведен в порядок, члены семьи оправились после пережитого шока, а к Кохану вернулся утраченный аппетит.
Замечательно! Пока всему хейнийскому миру угрожала смертельная опасность со стороны кифов, планетарные хейни занимались уборкой и кухней. Пианфар невольно пригнула уши при мысли о том, как же мало значили для них события, происходившие во внешнем мире. По сути, они даже не понимали, что эти события напрямую касались их самих. Они восприняли новость об угрозе, нависшей над станцией, так же, как отреагировали бы на сообщение о землетрясении в какой-нибудь удаленной области их планеты, — то есть просто сочувственно покачали головами. Конечно, родители тех, кто улетел защищать Гаон, переживали па-настоящему, но едва лишь герои сегодняшнего сражения ступят на родную землю, как родственники и соседи потреплют их за ушком, а потом снова окунутся в царство своих домашних, садовых и кулинарных забот. Что ж, бог им судья.»
