— Не схватить, а уничтожить. Уничтожить как массив данных. Мои люди ждут сигнала. Мы собираемся разбомбить весь горный хребет. Через сорок восемь часов этот человек должен быть мертв.
Шериков рассеянно кивнул.
— Да-да, конечно. — С бородатого лица не сходило тревожное выражение. — Я вас прекрасно понял.
Томас Коул скорчился над костерком, протянув ладони к огню. Светало. Небо на глазах становилось серо-фиолетовым. Промозглый горный воздух пробирал до костей. Коул вздрогнул и придвинулся ближе к костру.
Пламя ласкало пальцы. Коул смотрел на свои руки, желтовато-алые в свете костра. Грязные обкусанные ногти. Бессчетные бугорки и мозоли, на ладонях и каждом пальце. И все-таки это были хорошие руки, тонкие благородные пальцы. Коул гордился ими, хотя понимал их не всегда.
Он глубоко ушел в себя. Коул провел в горах день и две ночи. Первая была самой трудной. До рассвета он упрямо карабкался по крутому склону, продираясь сквозь непролазные заросли…
Однако когда солнце встало, Коул был в безопасности, глубоко в горах, затерявшись между двух вершин. К закату он успел смастерить ловушку для кроликов: коробка, плетеная веревка, яма и заостренный колышек. Один кролик уже висел, привязанный за заднюю лапу, капкан ждал второго.
Небо из серо-фиолетового стало темно-серым, металлическим. Все замерло. Где-то вдалеке чирикнула птаха, трель эхом отразилась от склонов, ее подхватили другие птицы. В кустах зашуршал зверь.
Начинался день. Его второй день в горах. Коул встал, отвязал кролика. Пора подкрепиться. Коул не задумывался о будущем, он просто знал, что его необыкновенные руки не дадут ему пропасть. Он будет убивать и свежевать дичь, со временем выстроит хижину, а когда наступит зима…
Коул не успел додумать мысль до конца. Стоя у костра, он прищурился, всматриваясь в небо. Там что-то двигалось. Черная точка на сером фоне.
Он быстро затоптал костер. Что это? Птица?
Мгновение спустя рядом с первой появилась вторая точка. Затем третья, четвертая, пятая. Целая флотилия черных точек стремительно пересекала утреннее небо, направляясь к горам.
Направляясь к нему.
Схватив кролика, Коул бросился под навес из веток. Здесь его никто не заметит, вот только костер…
Скорчившись под навесом, он смотрел, как точки увеличиваются в размерах. Аэропланы. Черные, бескрылые, с каждым мгновением они приближались. Он уже слышал гул моторов, и вот земля под ногами задрожала от гула.
Первый аэроплан камнем валился вниз. Коул охнул и рухнул на землю. Аэроплан шел по дуге. Внезапно, словно кто-то бросил на ветер семена, в небе рассыпались и стремительно заскользили вниз белые свертки. Приземлившись, свертки оказались людьми в форме.
Второй аэроплан последовал за первым. Он ревел, сбрасывая свою ношу прямо над головой Коула. Белые свертки, еще и еще. Третий аэроплан, за ним четвертый. В воздухе стало тесно от белого одеяла из спор, накрывшего землю.
Солдаты разбивались на группы. До Коула, припавшего к земле, долетали их крики. Он оцепенел от страха. Они окружали. Два последних аэроплана сбросили людей прямо за его спиной.
Коул вскочил и рванулся из укрытия. Солдаты уже нашли костер. Один из них поднял уголек, растер в ладони и махнул остальным. Солдаты были везде, они жестикулировали и кричали. Кто-то устанавливал пушку, другие разматывали странные катушки, извлекая на свет какие-то трубки и механизмы.
Коул побежал. Скатился по склону, на дне оврага вскочил и рванулся в кусты. Ветки и сучья стегали его по лицу. Он упал, запутавшись в зарослях. Коул отчаянно барахтался на земле, пытаясь освободиться.
Послышались голоса, затем шаги. Кто-то спускался вниз по склону. Задыхаясь, Коул катался по земле, голыми руками отдирая колючие ветки.
Первый солдат упал на колено, навел оружие, остальные последовали его примеру.
Коул закричал. Внезапно тело обмякло. Закрыв глаза, Коул ждал, капли пота стекали по спине на разодранную в клочья рубашку.
Наступила тишина.
Коул медленно открыл глаза. Солдаты успели перестроиться. Вниз по склону спускался какой-то великан, на ходу выкрикивая команды.
Один из солдат нагнулся и схватил Коула за плечо.
— Держите его!
Великан выступил вперед.
Коул судорожно вдохнул. Он был в ловушке. Солдаты спускались по склону, окружая его со всех сторон. Переговариваясь вполголоса, они удивленно разглядывали Коула. Он молчал, лишь устало покачивал головой.
Громадный бородач стоял над ним, уперев руки в бока, сверля Коула взглядом.
— Не пытайтесь бежать. Это бесполезно, ясно?
Коул кивнул.
— Вот и хорошо.
Бородач махнул рукой, солдаты защелкнули на запястье Коула какие-то обручи. Металл впился в кожу, заставив его охнуть от боли. Такие же обручи сковали лодыжки.
— Потерпите. Нам предстоит долгий путь.
— Куда… куда вы меня забираете?
Перед тем как ответить, Петр Шериков несколько мгновений изучал лицо человека из прошлого.
— Хотите знать? В мою лабораторию под Уральским хребтом.
Он поднял глаза.
— Нам нужно спешить. До операции осталось два часа. Пора убираться отсюда подобру-поздорову.
Шериков со вздохом упал в массивное кресло.
— Ну, наконец-то дома!
Он подал знак охраннику.
— Освободите его.
Металлические зажимы щелкнули, и Коул рухнул на пол, словно тюк тряпья. Шериков пристально разглядывал гостя, а Коул сидел, потирая запястья и лодыжки.
— Хотите чего-нибудь? — бросил Шериков. — Еды? Питья?
— Нет.
— Вам нужен врач? Вы ранены?
— Нет.
Шериков поморщился.
— Ванна вам точно не повредит. Но не сейчас.
Он зажег сигару, выпустил облако дыма. У дверей стояли двое охранников с оружием наперевес. Больше в комнате никого не было.
Томас Коул свернулся на полу, свесив голову на грудь. Сутулая спина, взъерошенные патлы, серая колючая щетина. Грязная одежда изодралась, кожу покрывали царапины, на шее, щеках и лбу запеклась кровь. Грудь равномерно поднималась и опускалась. Бледные голубые глаза были полузакрыты. Коул казался дряхлым высохшим старцем.
Шериков сделал знак охраннику.
— Позовите врача. Несколько инъекций ему не помешают. Вряд ли он ел последние дни.
Охранник вышел.
— Я забочусь о вашем здоровье, — сказал Шериков. — Вам нужно подлечиться, заодно избавитесь от вшей.
Коул промолчал.
— Кажется, вы мне не верите. Смотрите.
