Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Но то, что Вика чувствовала, лежа на песке, не было похожена те ощущения. Все ее тело кричало, что ему нужна, нужна, НУЖНА еда! Что оноиссыхает без еды и воды, что оно начинает пожирать само себя, что оно будетумирать долго и мучительно, если она, Вика, не покормит его! Встань,командовало тело, пожуй траву, раскопай песок, сделай хоть что-нибудь! Травадаст тебе сил, под песком будет пресная вода – встань, не лежи, ты же умираешь,черт возьми! Или ты не понимаешь этого? Неужели боль не говорит тебе о том, чтоочень скоро тебя не будет – скорее, чем ты думаешь!
Вика продолжала лежать неподвижно. У нее не было сил на то,чтобы встать.
Когда-то, давным-давно, когда мать будила ее в школу зимой,а за окном стояла такая плотная темнота, что по утрам не раздвигали занавески,чтобы не видеть ее, Вика просыпалась с трудом. Мать злобно кричала что-то опяти минутах, по прошествии которых Вика должна быть умыта и причесана, и онасоглашалась, закрывала глаза и в полусне видела, как она встает, идет в ваннуюкомнату, умывается и причесывается, выходит в кухню…И потому, получивболезненный тычок, выдергивавший ее из сна, Вика открывала глаза с изумлением:за что ее ругают, ведь она умылась и причесалась! И обнаруживала, что все этоей приснилось.
В такое же состояние она погружалась и сейчас. Вторая Викаподнималась, с трудом ковыляла к пальмам, разрывала руками песок – легкий,странно упругий, – и под ним проступала лужица воды, в которую медленносползали стены вырытой ямы. Вторая Вика набирала воды в горсть, выпивала, ощущаяслабый солоноватый привкус; она лежала, отдыхая, около ямки, а затем выкапывалав лесу съедобные корешки. Одного корешка хватало, чтобы утолить голод на целыйдень.
«Сказка. Какая хорошая сказка… У меня не хватит сил даже нато, чтобы доползти до края скалы, не говоря о том, чтобы вырыть яму. Но самоеглавное не в этом. Самое главное в вопросе – зачем? Что даст мне вода? Сорокдней жизни? Сорок дней я буду жить надеждой на то, что меня спасут, и сновасходить с ума от любого шороха? Нет. Ни за что. Может быть, я недостаточносильна, чтобы закончить все это так, как хотела, но я не стану продлеватьсобственные мучения. Я пройду через них один раз. Я умру здесь. Пусть я умрускоро».
Перед глазами Вики плавало жирное черное пятно, и оназаметила, что оно постепенно увеличивается. Когда Вика приоткрывала глаза,пятно несколько секунд продолжало висеть в воздухе, а затем исчезало, но стоилосомкнуть веки, и оно возвращалось. Пятно росло, словно опухоль, и Викапонимала, что скоро ничего, кроме жирной черноты, не останется перед ней.
Чтобы не сосредоточиваться на боли, она попыталась заставитьсебя думать о чем-нибудь. Пыталась вспомнить дядю Мишу, Ленку Красько,заботливого Антона Липатова, которого ласково и чуть насмешливо звалаЛипатычем… Но в голове были лишь имена, за которыми стояли блеклые образы, иВика отчетливо видела букву А с высокой перекладиной в имени Липатова, но невидела самого Антона. Она не могла его вспомнить. И Лену не могла. И дядю Мишу.
Но вместо них перед глазами неожиданно возник мальчишка – высокий,худой, с серьезными серыми глазами. Мальчишка постоял на подоконнике, затемшагнул в воздух и повис там, искоса поглядывая на нее. Вика никогда не виделамальчишку раньше, потому что книжка о Питере Пэне, которую она брала вбиблиотеке пять раз, была без картинок. Но сразу узнала его. Когда-то в детствеона мечтала о том, что в ее окно постучится именно такой мальчишка, посыплет нанее порошок, от которого она сделается невесомой, и унесет Вику на свой остров.
«Остров! – Она внутренне рассмеялась. – Вот откудавзялся Питер Пэн! Ну конечно, остров с чудесным названием Нетинебудет, где жилифеи, пираты, мальчишки и краснокожие индейцы. Нетинебудет… Я – остров. Это променя. Это меня не будет. Нет и не будет».
Нет и не будет.
Нет и…
Нет.
Когда неподалеку от нее громко, надсадно закричала птица,Вика догадалась сквозь сон, что за ней прилетела Птица Нет. Не открывая глаз –да и невозможно было их открыть, потому что жирное черное намертво слепиловеки, – она чувствовала, что Птица подходит по песку на длинных тонкихногах, наклоняется над ней, примеряется, как бы поудобнее ухватить Вику клювом.«Все равно, как, – хотела сказать ей Вика. – Унеси меня отсюда. Дажеесли мне будет неудобно, не беспокойся об этом. Просто лети».
Птица закричала снова – странная, непонятная Вике радостьслышалась в ее крике, – и тут же с берега отозвалась вторая. Откуда-тоснизу прокричала третья, еле слышно, и первая Птица ответила ей короткимвскриком.
«Как странно, – подумала засыпающая Вика, –кажется, Птица Нет была только одна… Наверное, из тех яиц, которые Питер Пэнположил в свою шляпу, уже вылупились птенцы».
Ей вдруг очень захотелось посмотреть на птенцов, которыевылупились у Птицы Нет. Но жирное черное не давало открыть глаза, и Викаосознала, что сейчас умрет, так и не увидев Птицу и ее детенышей.
Птица над ней снова вскрикнула, и на этот раз крик ее былтревожным. Два птенца не ответили.
«Я тебя увижу, – пробормотала Вика про себя, силясьоткрыть глаза, прогнать черноту. – Не тревожься, я тебя увижу»…
Черное давило на нее, пыталось расползтись по всему лицу, недавало никуда уйти от пустоты, заполняя мысли и чувства. Черное разрасталось,превращаясь в остров, вокруг которого скользили мурены. Словно маска, прижатаяк лицу, черное закрывало от Вики все вокруг и прятало ее саму. С отчаяннымусилием Вика заставила себя вспомнить Антона Липатова, и от воспоминания чернаяопухоль вдруг начала съеживаться, края ее обуглились. «Твой остров – он внутритебя, понимаешь?» – насмешливо и нежно сказал Антон, словно объяснял ребенкуочевидные вещи. И, поверив ему, Вика смогла, наконец, разлепить распухшие веки.
Ее резануло светом, и, щурясь от рези в глазах, онаразглядела над собой Птицу Нет. У Птицы было темнокожее лицо с широким носом ибольшими карими глазами, блестящими, как гладкие морские камешки. Тонкимипальцами Птица бережно ощупывала Вику.
Наклонившись над Викой и пристально глядя ей в глаза, Птицапровела пальцем по ее лбу и что-то негромко проговорила-прокурлыкала. Викаслабо шевельнула губами, пытаясь поблагодарить Птицу за то, что та прилетела,не бросила ее одну умирать на острове, и в эту секунду полубред-полусон растаялокончательно, и Вика поняла, что над ней склоняется человек, а позади негостоят еще двое – она видела их размытые силуэты. Что-то прохладное коснулось еегуб, и в рот потекла вода, густая, как молоко.
Жадно глотая воду, Вика прикрыла глаза, и обнаружила, чточерного пятна больше нет. Вместо него перед глазами повисла сверкающаязолотистая пелена. Она глубоко вдохнула и нырнула в золотое сверкание, словно вокеан.
Глава 15
Семь дней спустя
Бабкин вошел в палату, чувствуя себя полным идиотом,поскольку в руках у него была авоська с мандаринами. Мандарины он купил сам, аавоську раскопал в закромах своей квартиры Макар, и, несмотря на отчаянныевозражения Сергея, заставил того тащиться с авоськой.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
