Решено было незаметно проникнуть в дачу. Один из сотрудников, ловко карабкаясь по углу сруба, поднялся на чердак. Там, осторожно посвечивая себе фонарем, он обследовал пол. Никакого люка или чего-нибудь подобного, ведущего вниз, не оказалось.
Откаленко предложил пролезть через окно, где доски слабее всего приколочены к наличникам. Кое-какой инструмент на всякий случай привезли с собой из Москвы. Цветков, подумав, согласился.
Осмотрели окна, выходящие на улицу. На одном из них доски держались довольно слабо. Откаленко и еще один сотрудник принялись со всевозможными предосторожностями вытягивать заржавевшие гвозди.
Внезапно доска едва слышно затрещала. И мгновенно в дальнем окне погас свет.
Работу немедленно прекратили. Воцарилась тишина.
Однако прошло не меньше часа, прежде чем снова появился в окне свет.
— Успокоился, — тихо произнес Цветков. — Нет, милые мои, тут надо придумать что-то другое. Он может быть и вооружен.
— Как же его выкурить? — с досадой спросил Откаленко.
— О! — Цветков вдруг оживился. — Именно так и сделаем.
И он объяснил свой план.
Кто-то из сотрудников с сомнением заметил:
— Много будет шуму.
— Чем больше, тем лучше, — ответил Цветков. — Но только с умом. И еще надо учесть ветер.
Все бесшумно принялись за работу. Кто-то сбегал к машине и вернулся с тяжелой канистрой.
Когда все было готово и каждый занял отведенное для него место. Цветков подал сигнал.
И в тот же миг с двух сторон от дачи взвились к небу языки пламени. Ветер погнал к окнам едкие клубы дыма.
— Пожар!.. — раздался откуда-то издали истошный голос.
— Пожар!.. Пожар!.. — ответили ему с других сторон чьи-то далекие голоса.
И в тот же момент с треском распахнулась дверь дачи. Оттуда метнулась чья-то тень.
Наперерез ей кинулся Откаленко.
— Игорь, назад! — не своим голосом крикнул Цветков.
Но тут грохнул выстрел, и Откаленко навзничь опрокинулся на землю.
А в кустах уже завязалась отчаянная борьба. Послышались крики, чей-то стон, звуки ударов.
На миг все покрыло вдруг громкое шипенье заливаемых водой костров.
Цветков подбежал к лежавшему на земле Откаленко, опустился перед ним на колени. Откаленко тихо стонал.
В это время из кустов выволокли отбивающегося, хрипящего человека. При свете догорающего костра и в скрещенных лучах фонарей все узнали его. Это был Сердюк.
С улицы донесся рокот подъезжающих машин. Их было две. Вторую уже позже вызвал Цветков.
Связанного Сердюка кинули в одну из них. Вторая умчала в город раненого Откаленко.
Цветков с сотрудниками приступили к обыску дачи.
Были обнаружены крупная сумма денег и все вещи, украденные у артиста Починского, все, кроме заветного портсигара из музея.
Там же, в машине, Цветков устроил первый допрос притихшего Сердюка.
— Где портсигар? — как бы между прочим спросил он. — Тот самый.
Сердюк злобно ощерился в усмешке.
— Ищите, ищите, — хрипло проговорил он. — А найдете, так не посмеете отнять.
Больше от него ничего нельзя было добиться.
Когда вернулась вторая машина, начинало уже светать. Шофер доложил Цветкову: врачи сказали, что жизнь Откаленко вне опасности.
В Москву возвращались молча.
Утром у Цветкова состоялось короткое совещание.
— Один вопрос и одна просьба, — сказал представитель ОБХСС. — Это в связи с тем, что магазином Туликина предстоит заняться вплотную. Делец, видно, с размахом и связями. Здесь пахнет крупным хищением.
— Дело очень перспективное, — отдуваясь, произнес Свиридов. — Прозвучит громко. А первая заслуга здесь группы товарища Цветкова.
И он добродушно подмигнул Федору Кузьмичу. Но тот никак не прореагировал на этот дружеский комплимент.
Лосев, сидя в углу, с неприязнью подумал: «Ишь ты! Ветер, наверное, меняется. Не иначе». Он все никак не мог прийти в себя от двух свалившихся на него в это утро известий: ранение Игоря Откаленко и непонятная поездка Туликина со Светланой на дачу. Виталий не мог дождаться конца совещания. Он уже упросил по телефону отца — профессора Лосева, крупного хирурга, — поехать и осмотреть Откаленко. И еще он хотел немедленно повидать Светлану, но без разрешения Цветкова этого теперь нельзя было сделать. Виталий рассеянно слушал, что говорится вокруг, и только слова Свиридова привлекли его внимание к происходившему.
— Давайте с вопроса, — сказал в этот момент Цветков.
— Пожалуйста. В каком состоянии вы оставили дачу? Туликин может приехать туда в любой момент.
Цветков усмехнулся.
— Это мы учли. Дача в порядке. Следов обыска нет.
— А участок?
— И участок прибрали.
— Так, — заметно успокоился представитель ОБХСС. — Теперь просьба. Туликина хорошо бы пока оставить на свободе, и он ни в коем случае не должен знать, что вы арестовали этого Сердюка. Он должен быть совершенно спокоен.
— Хорошенькая просьба, — покачал головой Цветков. — Но ведь портсигар теперь у него. И вы думаете, что Туликин оставит этот портсигар себе? Да он его как можно быстрее сплавит куда-нибудь. Тут немедленно надо хватать его за руку!
Представитель ОБХСС собрался было возразить, но Цветков перебил его:
— Я вас понимаю. Если будет хоть какая-нибудь возможность, мы оставим Туликина вам. И не будем его трогать. Но пока отложим этот вопрос. Предлагаю вернуться к нему после допроса Сердюка.
— И разговора со Светланой Гориной, — торопливо вставил Виталий.
На том совещание и кончилось.
Когда все стали расходиться, Виталий подошел к Цветкову.
— Федор Кузьмич, разрешите мне поговорить с Гориной?
— После допроса.
Виталий вздохнул, но возразить не решился.
В кабинете остались он, Цветков и, к их удивлению, Свиридов.
— Ну, с удачей тебя, Федор Кузьмич, — сказал Свиридов, улыбаясь и всем туловищем поворачиваясь к Цветкову. — Опять с удачей. Знатного ты судака вытянул!
Цветков пожал плечами.
А Виталий не утерпел и ядовито вставил:
— Еще Суворов говорил: «Удача, удача, надобно когда-нибудь и уменье».