Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Из-за скоротечности войны и моментального разгрома панской Польши отец Сары не успел перевести свои «гешефты» во Францию. По редким обмолвкам девушки, человек он был небедный, владел несколькими салонами и магазинами в Варшаве и Лодзи. Отец и брат не унывали, начали налаживать дело во Франции.
Кроме того, они надеялись через «хороших» людей если не вытащить свои капиталы, так хоть сохранить над ними контроль.
Все испортил Гитлер. Доблестная французская армия и британский экспедиционный корпус разгромлены, Франция стонет под пятой оккупантов. Сара не понимала, как это получилось. По ее мнению, немцы обманули союзников, пообещали прекратить агрессию, а сами вероломно напали на Бельгию и Францию.
Прислушивавшиеся к этой исповеди Макс и Владимир кусали щеки, чтоб не расхохотаться — как, оказывается, легковерны люди, как легко заставить человека поверить в самые невероятные страсти-мордасти, лишь бы при этом вовремя найти врага, который во всем виноват и должен за все ответить. Для Сары и ее семьи таким врагом были немцы. На втором месте до недавнего времени Советский Союз.
Ливанов и Хохбауэр сдерживались, а вот Дима Гордеев верил всему, что рассказывала девушка. Даже Элен не была такой легковерной и здраво рассуждала, считая, что не один Гитлер виноват, что его спровоцировали англичане, надеясь загрести жар чужими руками. А о русских и речи нет — такие же жертвы агрессии, как и Франция.
Насколько далеко зашел Гордеев, выяснилось вчера вечером. Бедолага поделился с друзьями своими сомнениями.
— Почему мы воюем против англичан, а не тех, кто развязал войну?
— Не понял?! — брови Владимира полезли на лоб.
— Мы бомбим заводы, порты. Убиваем простых пролетариев, а не богатеев-кровопийц. Почему бы не бомбить особняки лордов? Не разнести к собачьм чертям парламент или что там у них есть?
— А это поможет? — осведомился Макс.
— Конечно, поможет. Разбомбить угнетателей, редакции газет, банки, тогда простые люди сами поймут, что их обманывали и… — договорить ему не дали. Владимир бесцеремонно расхохотался.
— А как ты собираешься бомбить парламент? Ты и в завод-то попадаешь со второго захода, а тут точечная цель. И как сумеешь узнать, что тот самый Большой Лорд у себя дома, а не на рыбалке?
— Троцкизм не пройдет, — усмехнулся Хохбауэр. — Помню, один мой знакомый тоже любил порассуждать о мировой революции и пролетарской солидарности. Тоже не мог поверить, что финские рабочие будут в нас стрелять.
— И что с ним?
— Погиб зимой, он в пехоте служил. Так и остался лежать перед финским дотом. А их пулеметчики, потом их выкопали из-под обломков дота, все как один мобилизованная сельская беднота. Ты мне растолкуй, почему эти гады в нас стреляют? Почему они первыми напали на мою страну? Почему они в каждом вылете пытаются меня сбить?
— Так они же свою родину защищают, — ответил Дмитрий.
— Выходит, мы на них напали?
— Но ведь мы бомбим Англию. Деремся вместе с нацистами. Ты знаешь, что нацисты преследуют евреев?
— Ну и что? А в Советской России преследуют бездельников и воров, — безапелляционно заявил Ливанов, — ты этого не знал?
— Но ведь не все евреи плохие.
— Так не всех же преследуют. Вот твоя Сара. Кто ее преследует? Живет в доме по соседству с борделем. И никто из гестаповцев, никто из нацистов ни ее саму, ни ее родных и пальцем не тронул. А ведь каждый день под ее окном проходят.
Владимир чувствовал, что перебарщивает, но ничего с собой поделать не мог. Не мог он безразлично смотреть, как гибнет друг, как боевой товарищ слово в слово повторяет вранье вражеской пропаганды. Да, Ливанов знал, что гитлеровцы ненавидят евреев, знал, что они в свое время уничтожили немецкую компартию. Да, они гады и их расовая теория суть обман публики. Сущее вранье.
С другой стороны, немцы наши союзники, они честно исполняют свой долг. Мы воюем против общего врага. Да если хорошенько подумать, англичане ничем не лучше нацистов. Ограбили половину мира, в конце прошлого века гноили свободолюбивых буров в концлагерях, выкачивают из колоний кровь и пот. Давят восстания патриотов в Индии и Африке, наживаются на горе порабощенных народов. И точно так же, как нацисты, считают население колоний недочеловеками. Просто англичане всем своим преступлениям заранее придумывают оправдание. Вот и вся разница. Немцы хоть порядочнее — они честно заявляют, кто им враг, а кто нет.
— Почему мы не остановились, разгромив англичан в Персии? — продолжал Гордеев. — Почему мы пришли во Францию как агрессоры? Не знаешь? — вопрос адресовался Ливанову.
— Пойми ты, нельзя только обороняться. Если не добьем гадину, она вновь залечит раны и вновь нас укусит. Посмотри, в Гражданскую те же самые англичане полезли в Архангельск и Баку. Какого черта им было надо на нашей земле?
— Так мы их выгнали. Показали, что к нам лучше не лезть, — неуверенно продолжал Гордеев.
— И что? Они же опять на нас напали, — поддержал своего летчика Хохбауэр. — Нет, я думаю, пока не разгромим английских лордов, пока не высадимся на Остров, ничего не изменится.
— Но ведь люди гибнут.
— Наши тоже гибнут, и в Баку под бомбами гибли мирные люди, женщины и дети. Ты сможешь сказать то же самое в лицо майору Чернову?
— Все равно не могу понять. — Гордеев в этот момент был похож на нахохлившуюся ворону. Аргументы товарищей не оставили мокрого места от его миротворческих заявлений, но признаваться в поражении он не хотел. — Недаром, Володя, тебя Абрамов охмурял. Красиво излагаешь. Быть тебе помполитом.
— Нашел отмазку! — Хохбауэр громко захохотал, запрокинув голову. — Так все же правда!
— Помполитом я не пойду, — тихо ответил Ливанов, — а тебе советую, сначала башкой думай, потом уже язык развязывай. Ляпнешь такое при Овсянникове, Гайде или Абрамове и до конца экспедиции в наземный персонал переведут. Чтоб думать научился.
— Да ладно, нам-то с тобой что? — поддержал Макс. — Вернемся домой, сами же через пару лет будем смеяться над собой. Как мы тут спорили о судьбах мира и великой сермяжной правде бытия.
— Так получается, мы не правы? — Гордеев пристально смотрел на Макса.
— Правы. Не прав тот, кто первым напал, а мы только возвращаем долги агрессору и сражаемся за мир во всем мире. — Ливанов тяжело вздохнул и потянулся к портсигару.
На этом разговор завершился. Дима Гордеев клятвенно пообещал быть осторожнее и не болтать лишнего, а заодно не обвинять напрасно своих же товарищей. Ей-богу, дурное это дело. Уж лучше добровольно подать рапорт о переводе в наземные части, чем летать в тыл врага, считая себя неправым в этой войне. Так проще будет, и никого не подведешь, если что случится.
Поглощенный воспоминаниями о вчерашнем разговоре, Владимир совсем забыл, что находится за штурвалом бомбардировщика, а внизу под крылом море и вражеская территория. Из задумчивости его вывел голос стрелка-радиста:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
