– А где Бланка?
– Лежит в «коконе». Позвоночник в порядке, и ничего не раздроблено, ее сначала накрыло снегом, а потом уже камни посыпались, но она в коме.
– Жалко… Ты скажи, как тебе удалось Анджелу так классно заморочить? Ты с ходу разобрался в ее прибабахнутой психологии или владеешь какими-то штучками типа гипноза?
– Просто я был готов к этому разговору. Меня к нему подготовили давным-давно. Один человек предвидел, что рано или поздно я встречу Римму Кирч, которая попытается меня убить, и выдал мне все, что знал о ней, хотя я тогда отбивался от этой информации, как только мог.
– Супер, – Дигна была так заинтригована, что дремать дальше ей расхотелось. Она села, поджав под себя ноги; робот-официант, сверкнув золоченым манипулятором, протянул ей поднос с чашкой шоколада и конфетами. – А откуда он узнал об этом заранее? И почему ты отбивался?
– Недальновидный был потому что.
– Ну, расскажи! – заныла Дигна. – Интересно же!
– Это связано с тем, о чем я уже говорил. Собирая материал для книги, я вышел на информанта, который много общался с моим персонажем в заключительный период его жизни. Он последний видел его живым, примерно за полчаса до гибели. Я даже не исключаю того, что это он так или иначе подтолкнул его к самоубийству – скорее всего, бессознательно, поскольку хотел от него избавиться.
Дигна скроила возмущенную гримасу, и Генри добавил:
– Там очень сложная вышла история, я не могу никого судить. Я исследователь и рассказчик, а не моралист. Как я уже сказал, мой персонаж был личностью выдающейся, но крайне одиозной. Собственно, их отношения больше всего напоминали растянувшийся на несколько лет поединок, а поединки, бывает, заканчиваются смертью одного из дуэлянтов. Тот, о ком я пишу книгу, не ушел вовремя из зоны дезинтеграции. Не успел или не захотел – этого теперь никто не узнает.
– Мгновенная зато смерть. Раз – и вместо тебя горстка молекул. Оно где случилось, на войне?
– Не скажу. Вдруг ты угадаешь, с кем я хочу встретиться на Парке.
– А я все равно угадаю, будешь тогда знать. Ты так и не сказал про Анджелу.
– Мне пришлось долго упрашивать этого человека, сначала он наотрез отказывался от разговора и посылал меня подальше, но я все равно не отставал. Однажды меня чуть не придушил его охранник – решил проучить, чтобы отвадить раз и навсегда. Он выскочил на шум и увидел эту картинку. Плохо помню, что я бормотал, когда сидел, полузадушенный, на полу, а они вдвоем надо мной стояли, только после этого он неожиданно согласился поговорить. Охраннику я искренне благодарен: несколько секунд агонии и синяки на шее – смехотворная плата за то, что я получил взамен. Информант выдвинул условие, чтобы его имя в книге было изменено, и после того как я вручил ему гарантийное письмо, заверенное у нотариуса, много чего рассказал, – Генри покачал головой, то ли грустно, то ли задумчиво. – Да, это история из тех, которые неизбежно заканчиваются смертью одной из сторон. Имели место буквально чудовищные эпизоды… Ему было нелегко об этом говорить, и рассказывал он с перебивками – то об интересующем меня персонаже, то о Римме Кирч. Ему посчастливилось – в кавычках, разумеется – довольно много времени провести в ее обществе. Наше собеседование растянулось на четыре вечера, и я об этой Римме наслушался столько, что готов был взвыть в голос. Мне казалось, что он просто-напросто испытывает мое терпение, но я только вежливо улыбался, куда денешься… Ведь если я разозлюсь и уйду, он потом может и не согласиться на новую беседу, тогда охранник меня на выстрел не подпустит. У него не охранник, а мечта – метнет нож через всю комнату и попадет точно в нарисованный на стене крохотный крестик. Так или иначе, а я получил достаточно информации, чтобы общаться с Риммой Кирч, как со старой знакомой. Я говорил то, что ей хотелось услышать, вот и весь секрет.
– Но он же не мог знать заранее, что ты с ней когда-нибудь встретишься!
– Ага, – поддержал Морис, решив, что пора бы и ему принять участие в разговоре.
– Мог. У него интуиция, какая нам и не снилась.
– Что делаем дальше? – Заговорив, он понял, что охрип не меньше остальных. – Как думаете, эта самая Римма или Анджела не захочет до нас добраться?
Дверей как таковых в зале не было, но, повертев головой, он обнаружил три арки: за одной виднелся древесно-золотистый коридор, за другой – соседняя комната, за третьей – пышная зелень зимнего сада. Это успокаивало: если нет дверей, которые можно открывать и закрывать, Анджела, наверное, не сумеет сюда проникнуть.
– Может, и захочет, но в отель за нами не полезет, – подтвердил его мысль Генри.
– Почему? – оживилась Дигна. – Потому что здесь все двери с петель поснимали?
– Потому что она хоть и безбашенная, но не настолько, чтобы связываться с хозяйкой этих апартаментов.
– А я угадала, какой охранник тебя чуть не придушил. Вон тот! – доверительно подмигнув, девушка показала пальцем на компанию в другом конце зала.
Генри отнесся к разоблачению философски.
– Угадала, и ладно.
– И с кем ты на Парке хочешь поговорить, тоже поняла. Жалко, что не могу помочь, но это безнадега, никаких перспектив, к нему даже убийцы со стажем не могут прорваться, – она сочувственно улыбнулась, одновременно пытаясь наморщить лоб – гримаса вышла забавная, немного обезьянья.
– Перспектива теперь появилась, благодаря нашему приключению. «Иллюзориум» в шоке: у них на планете резвится террористка-маньячка, прибравшая к рукам аномальный объект. Угроза для туристического бизнеса и все тому подобное. Наверняка она не в первый раз таким образом развлекается, только предыдущие жертвы не смогли никому ни о чем рассказать. Пресловутые «сектанты» – это, скорее всего, мистификация, часть ее игры. Так считает и Чеус, который раньше… – Генри запнулся, – …вместе с ней работал, и консультант, которого попросили просканировать ситуацию на сверхчувственном уровне. Комнаты подчиняются одному человеку, это консультант засек сразу. «Иллюзориум» очень заинтересован в быстром решении проблемы, без огласки и паники. Им повезло, на Земле-Парк сейчас находится специалист, способный означенную проблему решить. Я буду сотрудничать и оказывать посильную помощь, за это мне тоже кое-что перепадет, а именно – согласие «Иллюзориума» на мою встречу с последним неопрошенным информантом.
– Хм, а как насчет нас?
– Мы все пока остаемся здесь, в тепле, в сытости, в безопасности. Есть предположение, что Комнаты запоминают тех, кто хоть раз там побывал. Если так, Анджела нас переловит – опомниться не успеешь, поэтому не протестуем и не удираем, согласна?
Наконец до кого-то дошло, что все это не ерунда и не розыгрыш! Морис удовлетворенно усмехнулся, чувствуя себя битым жизнью парнем, натерпевшимся от разгильдяйства властей. Чувство было горьковато-приятное: он оказался прав. Потом подумалось, что специалист – это, видимо, шиайтианин, беседующий с Чеусом и Лейлой.
