class="p1">– Хорошо, Леа. Встретимся вечером.
Он дает отбой. И только несколько минут спустя я вспоминаю, что он никогда не дает отбоя, не попрощавшись.
Глава 36
Калеб
Прошлое
Через четыре месяца после оправдания Леа я подал на развод.
Оливия
Это была моя первая мысль.
Тернер
Это была моя вторая мысль.
Чертов ублюдок
Это была моя третья мысль.
Затем я сложил их все вместе в предложение. Этот чертов ублюдок Тернер собирается жениться на Оливии!
Сколько времени у меня остается? Любит ли она его? Сможет ли она простить меня? Если я смогу убедить ее бросить этого гребаного придурка, удастся ли нам что-то построить на той куче обломков, в которую мы превратили нашу жизнь? Мысли об этом действовали мне на нервы – вызывали злость. Мы оба наговорили столько лжи, столько нагрешили друг против друга – и против всех тех, кто становился на нашем пути. Один раз я попытался ей сказать. Это было во время суда. Явился в здание суда заранее, чтобы застать ее одну. Она была одета в синее – в мой любимый оттенок синего. Это был ее день рождения.
– С днем рождения.
Она подняла глаза. От чувств, которые она будила во мне, мое сердце бешено забилось, как всегда, когда она смотрела на меня.
– Я удивлена, что ты помнишь.
– Почему?
– О, просто за эти годы тебе случалось столько всего забыть.
Я слегка улыбнулся этой колкости.
– Я никогда не забывал тебя…
Я почувствовал прилив адреналина. Сейчас я признаюсь – скажу ей все. Затем в комнату вошел обвинитель. И я отложил свое признание.
* * *
Я съехал из дома, в котором жил с Леа, и вернулся в свою квартиру. Ходил взад и вперед по коридорам. Пил скотч. И ждал.
Ждал чего? Чтобы она пришла ко мне? Чтобы я отправился к ней?
Я подошел к своему ящику для носков – бесславному хранилищу помолвочных колец и других памятных вещиц – и пошарил по дну. Когда мои пальцы наткнулись на нее, я почувствовал, как во мне что-то пробудилось. Я потер слегка позеленевшую поверхность монетки для поцелуев. Целую минуту смотрел на нее, вспоминая, сколько раз обменивал ее на поцелуи. Это была безделица, дешевый пустяк, который когда-то работал, но для меня он превратился в нечто куда большее.
Я надел свои спортивные штаны и отправился на пробежку. Бег помогал мне думать. Я перебирал свои мысли и, повернув в сторону пляжа, посторонился, чтобы пропустить маленькую девочку и ее мать, идущих, взявшись за руки. Я улыбнулся. У девочки были длинные черные волосы и поразительные голубые глаза – она была похожа на Оливию. Может быть, именно так выглядела бы наша дочь? Я остановился и наклонился, уперев руки в колени. Это не обязательно должна быть гипотетическая ситуация. Мы все еще могли сделать так, чтобы у нас появилась дочь. Наша дочь. Я сунул руку в карман и достал монетку. И побежал к своей машине.
Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Если Тернер попытается мне помешать, я просто сброшу его с балкона.
Я находился в миле от квартиры Оливии, когда мне позвонили.
Это был незнакомый мне номер. Я ответил.
– Калеб Дрейк?
– Да? – буркнул я. И, повернув налево, нажал на газ.
– С вашей женой произошел… инцидент.
– С моей женой? О боже, что она еще натворила? Я подумал о вражде, которую она недавно затеяла с нашими соседями по поводу их собаки. Может, она сделала какую-то глупость?
– Меня зовут доктор Летч. Я звоню вам из медицинского центра «Уэст Бока». Мистер Дрейк, несколько часов назад к нам поступила ваша жена.
Я ударил по тормозам, крутанул руль, так что покрышки мой машины завизжали, и развернулся. Водитель кроссовера, которому пришлось свернуть в сторону, нажал на клаксон.
– С ней все в порядке?
Врач прочистил горло.
– Она проглотила пузырек снотворного. Ваша экономка обнаружила ее и позвонила в 911. Сейчас ее состояние стабильно, но мы хотели бы, чтобы вы приехали.
Я остановился на светофоре и запустил руку в волосы. Это была моя вина. Я знал, что она тяжело переживает наше расставание, но самоубийство? Это было не похоже на нее.
– Конечно – я уже еду к вам.
Я дал отбой. Я дал отбой и стукнул по рулю. Значит, не суждено.
* * *
Когда я приехал в больницу, Леа была в сознании и спрашивала обо мне. Я вошел в ее палату, и мое сердце замерло. Она лежала, опираясь на подушки, ее волосы были спутаны, а кожа была такой бледной, что казалась почти полупрозрачной. Ее глаза были закрыты, так что у меня было несколько секунд, чтобы придать своему лицу другое выражение.
Когда я сделал несколько шагов, она открыла глаза. И, увидев меня, заплакала. Я сел на край ее койки, и она вцепилась в меня, рыдая так, что чувствовал, как ее слезы пропитывают мою рубашку. Какое-то время я держал ее в объятиях.
– Леа, – сказал я наконец, отстранив от себя и положив обратно на подушки. – Почему ты это сделала?
Ее лицо было болезненным и красным, под глазами залегли тени. Она отвела глаза.
– Ты бросил меня.
Три слова. Я почувствовал себя таким виноватым. У меня сжалось горло.
– Калеб, пожалуйста, вернись домой. Я беременна.
Я закрыл глаза.
Нет!
Нет!
Нет…
Глава 37
Настоящее
Я отправляю Сэма наверх вместе с Эстеллой и жду Калеба.
Щелк
Щелк
Щелк
Сегодня вечером все должно пойти по-моему. Он стучит в дверь вместо того, чтобы отпереть ее ключом. Это плохой знак. Когда я открываю дверь, его лицо мрачное. Он не смотрит на меня.
– Привет, Калеб, – здороваюсь я.
Он ждет, когда я приглашу его войти, затем идет наверх, чтобы увидеть Эстеллу. Следую за ним в детскую. Сэм кивает ему, и Калеб берет у него ребенка. Она улыбается, как только видит его, и машет кулачками. Я немного завидую тому, что он так легко получает от нее улыбки.
Калеб целует ее в обе щечки, а затем под подбородком, отчего она хихикает. О делает это снова и снова, пока она не начинает смеяться так безудержно, что мы с Сэмом улыбаемся.
– Нам надо поговорить, – говорю я, стоя в дверях. Я чувствую себя посторонней, когда он находится в комнате с Эстеллой.
Он кивает, не глядя на меня, опять заставляет ее хихикать с помощью своих поцелуев и возвращает ее Сэму. Она тут же начинает плакать.
