ухнул огромный, почти с детскую голову, камень! Фонтаном вздыбился водяной столб, окатив брызгами шлюпку и ошеломленного Дункеля. Ничего не успев даже подумать, Отто рванул весла и сделал три отчаянных гребка прочь от скалы, в голове пронеслось наиболее вероятное предположение: «Камень сорвался…» Но в ту же секунду вторая глыба размером побольше первой упала как раз туда, где только что покоилась на волнах шлюпка.
«Меня бомбят со скалы! – эта догадка, словно молния высокое дерево, ожгла голову. – Клянусь священными водами Стикса! Меня берут в артиллерийскую прицельную вилку!»
Он сделал еще несколько сильных взмахов веслами, отгоняя шлюпку подальше от опасного места, вынул из кармана пистолет, щелкнул предохранителем. И замер, впившись взглядом в неровный срез обрыва наверху, откуда летели эти смертоносные снаряды каменного века!
«Такие валуны можно только толкать, словно спортивное ядро: слишком большие, чтобы бросать. Здесь он уже меня не достанет! Ну-у, высунься, тварь поганая! Высунься, и здешние птички возблагодарят Господа за то, что послал им новую падаль! Ну же, смелее! Пока туман не накрыл остров и мы можем видеть друг друга! Надо же, подкараулили…»
Но там, на срезе скалы, – могильное безмятежное спокойствие. Травы, и той даже нет, чтобы своим колыханием выдать чье-либо присутствие. Через пару минут туман снова накатил на остров и, казалось, еще более плотной массой, скрыл от глаз скалу и расщелину, по которой ориентировался Отто. Шлюпку течением отнесло от прежнего места футов на сто, и Дункель взялся за весла, возвращаясь на старую «стоянку». Пистолет сунул под правое колено, даже не поставив на предохранитель… И снова почудилось, как кто-то совсем рядом, казалось, под кормой шлюпки, тяжело дышит открытым ртом!
Нервы не выдержали. Он вскинул пистолет и выстрелил четыре раза наугад туда, вверх. Глухие звуки ударились в отвесный гранит и, отраженные, вслед за срикошетившими пулями, унеслись в океанскую ширь…
Отто посмотрел на стрелки часов, поднес к уху – тикают! Минутная стрелка переместилась всего на четырнадцать делений с того времени, как Карл опустился в воду, а показалось – вечность! Где он? Глубоко ли успел погрузиться? Что увидел там за эти роковые считанные секунды? И непроизвольно содрогнулся, со злобой пробормотал себе под нос:
– Клянусь священными водами Стикса! Не много успел бы увидеть Карл, если бы одна из каменных «бомб» попала в шлюпку! И если бы даже я чудом уцелел, добрался бы до расщелины, меня добили бы сверху, сделай я попытку спастись тем же путем, каким спасся дед Генрих! – Отто, сам того не ожидая, трижды перекрестился, как истинно верующий, когда подумал: а что было бы с Карлом? Что было бы с его последним сыном, когда он, уставший, всплыл бы на поверхность, а здесь вместо шлюпки и отца – обломки досок!
– Они и Карла не пощадили бы! – выдохнул с присвистом из груди Отто, чувствуя в затылке нарастающую тупую боль, признак поднимающегося давления. – Но кто бомбил меня? Ведь не мифические же стимфалиды[22] швыряли эти камни, да еще так прицельно! А что, если на яхте произошел бунт и кто-то из моряков погнался за нами? Ну-у, если так, то мы по возвращении к яхте устроим этим мерзавцам побоище не менее ужасное, чем устроил таковое римский император Клавдий своим рабам!..[23] Карл, ну что там у тебя? Нашел ли ты «Генерала Гранта»? – Отто наклонился через борт, чувствуя в руке туго натянутый страховой конец и пытаясь сквозь темно-зеленую толщу океана увидеть сына. Если бы тому вдруг понадобилась помощь, он готов был в один миг надеть второй акваланг и упасть в воду…
Едва оказавшись в пучине, Карл решил обследовать подводную часть скалы, погружаясь не вертикально – так можно пройти и мимо затонувшего судна, – а равными зигзагами. Он знал, что двух баллонов ему хватит на пятьдесят минут, если глубина погружения не превысит тридцати футов, и на двадцать пять минут, если он опустится футов на сто.
Скользя вдоль расщелины, Карл приметил скопление больших крабов – от света фонаря они шарахнулись во тьму с таким проворством, словно застигнутые на месте преступления грабители при появлении полиции… Спокойнее вели себя морские звезды, в зарослях сновали юркие рыбешки, не особенно пугаясь причудливого незнакомца. Чем глубже опускался Карл, тем гуще становились подводные заросли, особенно там, где зияла трещина в скале. Карл осторожно тыкал острогой в эти опасные места: хуже будет, если осьминог, случись ему здесь устроить себе жилище, высунется да схватит со спины. От расщелины он пошел к северу, держась на расстоянии шести-восьми футов от скалы, чтобы не терять ориентировки. Здесь, на глубине уже более тридцати футов, видимость уменьшилась до пяти-шести шагов! Вот еще одна трещина в «пятке» Старого Башмака, но не совсем вертикальная, а чуть наклоненная нижней частью к северу. Мимо Карла прошмыгнула стайка красивых золотистых рыб, своим видом напоминавших стерлядь. Из глубины навстречу ему высунулись острые, словно зубы гигантской акулы, обломки скалы, густо оплетенные длинными водорослями. Растения плавно клонились к востоку, куда влекло их подводное течение.
Пройдя вдоль скалы около ста футов, Карл повернул назад, постепенно углубляясь и чувствуя, как на тело возрастает давление океана. «Не менее сорока футов уже надо мной, – прикинул Карл, осматриваясь вокруг себя. – Видимость уменьшилась, хорошо, что фонарь сильный…»
Скала по-прежнему, за исключением нескольких нешироких выступов, уходила в жуткую тьму – даже смотреть вниз страшно из-за пугающей неизвестности! Карл осторожно раздвинул стену водорослей, на безопасном расстоянии обошел подводные выступы. Подсвечивая фонарем, проплыл вдоль «пятки» в обратном направлении. У южного выступа, чувствуя возросшее течение, глянул на часы – десять минут ему как раз хватит пройти третьим галсом вдоль возможного местоположения затонувшего барка…
Сделав разворот, Карл с новым уклоном пошел вдоль этого причудливого творения вулкана, смутно и с беспокойством начиная осознавать, что эта мрачная пропасть может уходить вниз до бесконечности, а если и имеет дно, то совсем близко от владений жестокого Аида!..
Остов затонувшего судна надвинулся на Карла бесформенной темной глыбой. Вырос сразу, как в кино на зрителя вдруг накатывается по рельсам встречный локомотив. Карл вскинул руку к маске, сквозь стекла хотел протереть глаза: не подводный ли это мираж? В самом ли деле он нашел затонувший барк «Генерал Грант» с сокровищами?
С золотом, которое, как утверждал отец, принадлежит им по праву наследства, а теперь еще и по праву первооткрывателей!
Карл выставил острогу, словно боевое копье на рыцарском турнире, отчаянно заработал ногами, приближаясь к судну со стороны кормы: перед ним лежал большой парусник, лежал кормой на юг,
