нельзя, включая мягкие игрушки и сладости. А самого колбасило и штырило, от нервов пальцы рук дрожали, руль так сжимал, словно он в следующую минуту угрожал растаять. Сердце колотилось как сумасшедшее, я в голове прокручивал слова, которые ей скажу, почти убедил себя в заведомом провале. Припарковался прямо у ее парадной, дверь выломал, потому что домофон отвечал лишь безжизненными гудками, и после слишком долго ждал лифт. Мучительно долго.
Пятнадцатый этаж, ее дверь. Жму на звонок уже в двадцатый раз, но слышу только протяжное кошачье мяуканье. Значит, Миры дома нет.
– И чего долбимся? – раздается со спины мужской голос, в котором узнал Даню. – Когда дверь закрыта, это значит, что за ней тебя видеть не хотят.
Ой, так он у нас философ, значит? Я наступил на горло собственной песне и спросил:
– Где Мирослава?
– Уехала, – улыбается парень. – А куда – не твое дело. Оставь бедную девочку в покое, уже достаточно крови выпил. Неужели баб мало, а, Тарасов?
– Ясно. – Достав телефон, набираю номер Савельевой. Снова чертовы гудки, зараза!
– Куда намылился? – Даня хватает меня за рукав, удерживая на месте. – Услышал меня, мажорчик? Чтобы больше здесь не появлялся.
– А то что?
Едва сил хватало, чтобы контролировать свои эмоции, хотя руки чесались начистить этому умному и хорошему мальчику физиономию. И без того на взводе, так он со своими советами лезет. Но драться с ним сейчас вообще не вариант.
– Придется заставить тебя забыть сюда дорогу.
Кхм… даже так? Похоже, без кровопролития не обойтись.
– Пацан, не переоценивай свои способности. – Толкнув его, двигаю в сторону лифта.
Этот трус напал со спины, так что я почти вписался лицом в стальные двери. Видит бог, он первый начал!
Развернулся и проехался пару раз кулаком по смазливой физиономии. Надо отдать ему должное, удар держал хорошо. Сам словил знатный хук справа. Даже почувствовал во рту металлический привкус крови.
Желание продолжать драться отбило, когда мы оба скатились с лестницы, пересчитав ребрами ступеньки, а этот горемычный еще и башкой в железные перила врезался.
– Махался, что ли? – бросает Даня, вытирая кровь с подбородка.
– А сам?
– Тоже, – кивает он. – Травма после подпольных боев, так что считай – тебе повезло.
– Что же сразу не сказал? Я бы поддался.
– Придурок!
Повисло молчание. Я запрокинул голову назад, не представляя, что делать дальше. Боюсь, если просто начну ездить по городу и выглядывать любимый силуэт среди прохожих, то на это уйдет лет так сто.
– Лифт опять сломался. – Ее голос бьет по мне, и сердце заскакало от радости. – А я, как назло, забыла дома эскизы, без них на выставке никак просто, сейчас захвачу и…
Мира посмотрела сначала на меня, потом на Даню. Переводила взгляд с одного на второго, и по новой.
– Ладно, Ева Игоревна, скоро буду, не волнуйтесь.
Она убрала телефон в сумку и оперлась о перила, да с таким видом, будто сама сейчас нас с лестницы спустит. Обоих сразу.
– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Ну!
Глава 30
Тайны раскрываются
Мне так хочется поверить в его любовь,
В то, что он мною дышит,
Адреналин разгоняет кровь
В ту секунду, когда он мне пишет.
Очень больно смотреть на тебя
И не иметь возможности коснуться,
Нервы – ток по проводам,
Если просишь улыбнуться.
Твоя любовь, как персональный яд,
Наполняет душу дурманом,
Я так хочу к нему назад
Насладиться этим обманом.
Ты кричишь, что скучаешь
И не можешь без меня жить,
В свой капкан снова поймаешь
И нежно будешь любить.
Сон – сладкий, с тобою в главной роли
Скрываться от тебя уже не могу,
Между нами слишком много соли,
И трусливо прочь побегу.
А ты как танк – напролом по кометам
Летишь на космических кораблях,
Узнаешь меня по приметам
В наших общих мечтах.
Твое «люблю», как чары колдовские,
И лечу на яркий свет во тьме,
Слова до боли простые —
«Родная,
возвращайся ко мне».
И знаю,
В миллионе развитий событий
В разных вселенных и мирах
Выбрала бы быть с ним
Хотя бы просто во снах.
Мира
Где-то очень глубоко внутри хотелось каждому из этих дураков по тыкве хорошенько настучать. Да так, чтобы мозги в черепной коробке обратно на законное место встали. Мальчишки всегда одинаковые! Что в пять лет, что в двадцать. Только игрушки с возрастом чуть-чуть меняются.
Но если Никита совсем не удивил (вот ни капельки!), то от Даниила Кощеева не ожидала настолько дурацкой выходки. Нормальный парень ведь был, ну!
В голову не приходит ни одной здравой, логичной мысли, почему эти двое могли устроить такой мордобой. Должна же существовать уважительная причина, правда? Удивительно, как бабульки на шум не сбежались. Повезло, иначе бы уже полицию вызвали.
– Дань? – подхожу к другу. – Ты живой?
Будто не на лестничной клетке встретились, а на какой-то помойке, где сосед с местными бомжами сцепился.
– Норм, – утвердительно кивает он, с трудом поднялся на ноги, раскачиваясь в разные стороны, словно после бурной пьянки. – Взгляды на жизнь слегка разошлись.
Ага, знаю я эти взгляды. Помахаться кулаками захотелось, только и всего. У Тарасова частенько руки чешутся морду кому-нибудь начистить. Для профилактики.
– А обо мне совсем не волнуешься? – подает голос Ник.
Я чувствовала спинным мозгом его взгляд на себе, но сжала зубы и упрямо смотрела в одну точку. Не смей поворачиваться, Мира!
Ну что за человек? Вроде объяснила доходчиво, но он все не сдается, прет напролом к своей цели. Упертый баран, блин. А я ведь почти растаяла в нашу последнюю встречу, дала слабину. Слишком сложно держаться подальше от человека, к которому тянет всеми полюсами. Но знаю точно – это будет шаг в пустоту, прыжок без парашюта с огромной высоты и прямиком в черную дыру.
Мне оно не нужно. Я повторяла про себя, стараясь убедить, поверить собственным мыслям. Но куда там! Любовью так сильно приложило, что не вырваться из ее стальных тисков, не спрятаться, не скрыться. Можно бежать не глядя к канадской границе, но она все равно настигнет тебя. И вернет назад, намотав волосы на кулак.
