меня, и это пугает меня до чертиков.
Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к ее губам.
– Позволь мне потеряться в тебе. Пожалуйста. Ты нужна мне.
Самые сложные, но в то же время самые искренние слова, которые я когда-либо произносил.
Когда Деккер целует меня в ответ, открываясь мне после того, как я обнажил перед ней все темные стороны, я тронут тем, что она не отвернулась от меня.
Она позволяет мне задавать темп. Позволяет взять то, в чем я нуждаюсь. Каждый вздох, каждое прикосновение, каждый стон. Она позволяет вытягивать их из нее.
Она позволяет мне контролировать ситуацию, хотя я уже так давно ничего не контролирую.
Я просовываю руки под пояс ее пижамы, чтобы дотронуться до обнаженной кожи. Завитки волос на ее киске, влажный жар, когда я скольжу между ее губ, влага, покрывающая мои пальцы, когда я засовываю их внутрь. Деккер заглушает мой стон поцелуем.
Как она все еще может хотеть меня, когда уже знает правду? Как может желать меня?
Эта мысль крутится у меня в голове бешеным вихрем, но с каждым прикосновением, каждым вздохом, каждым сжатием ее пальцев на моей коже происходящее все больше напоминает реальность.
Мы медленно раздеваем друг друга. Нет необходимости в соблазнении. В пробуждении и без того недремлющего желания.
Я хватаю ее за бедра и опускаюсь на диван.
Она мучительно медленно опускается на мой член и замирает, так что я чувствую все. Ее тепло. Ее влажность. Какая она узкая.
Мы встречаемся взглядом и переплетаем пальцы, когда Деккер, прежде чем задвигать бедрами, наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня.
Наслаждение нарастает. Мои яйца натягиваются. Член опухает.
Какой позор, что сейчас я чувствую себя свободным.
Ее грудь подпрыгивает с каждым толчком. Она прикусывает нижнюю губу.
Ее соки покрывают все, к чему она прикасается.
Есть надежда, что я поверю ей.
Я тянусь, чтобы дотронуться до Деккер. Заключаю ее сосок между большим и указательным пальцами. Впиваюсь пальцами в бедра. Мой член достигает самых ее глубин.
В этом осознание того, что однажды я, возможно, смогу это сделать.
Наши движения медленные и чувственные. Она дает мне все, в чем я нуждаюсь, и господи, какая же она сексуальная. Сидя на мне, с невинными глазами и припухшими губами, она видит меня насквозь.
Между нами устанавливается связь, от которой я хочу сбежать, но Деккер не позволяет мне этого сделать. Когда я отрываю от нее взгляд, то вижу, как она просовывает пальцы между своих половых губ и начинает медленно поглаживать. Ее плоть растягивается, подстраиваясь под меня, и Деккер выгибает спину, когда я провожу пальцами по ее ягодицам, дразню тугие бугорки мускулов… Она стонет мое имя и притягивает меня к себе. К эмоциям, что плещутся в ее глазах, к связи, которая гораздо больше физической.
Черт, я хочу потеряться в этом, но Деккер доказывает мне, что я чувствую намного больше.
Она показывает мне, что я хочу быть найденным.
Она показывает, что возможно найти нечто большее, чем сексуальное удовлетворение.
Когда мой оргазм нарастает, когда мы ускоряемся, а безумие достигает пика, меня захлестывает волна эмоций, от которых на глаза наворачиваются слезы. Когда я пытаюсь отвернуться, пытаюсь закрыть глаза, Деккер наклоняется, стонет мое имя и вдыхает в меня жизнь поцелуем.
И я сдаюсь. Кончаю. Сдержанность исчезает, и я изливаюсь в нее, запрокинув голову, приподняв бедра и крепко сжав пальцы.
Господи Иисусе.
Она и спасатель, и грешница, так что я не уверен, за какую из ее сторон мне следует уцепиться.
Но одно я знаю наверняка. Мне нужны они обе.
Глава 52. Деккер
Я скольжу пальцами по волосам Хантера, пока мы лежим в постели, хаотично прикрытые одеялами. Его голова на моем животе, и я знаю, что скоро ему нужно будет уйти.
Пусть мы и не говорим об этом, но ему понадобится время, чтобы сесть на поезд до арены «Лесорубов» в Джерси и подготовиться к сегодняшней игре.
Мы также не обсуждаем то, в чем он признался ранее, и то, что разделили чуть позже, во время секса. Потому что это был не просто секс. В этом скрывалось гораздо большее, и думаю, у нас обоих есть причины, по которым мы боимся признать это.
Так что вот уже какое-то время мы лежим в постели и позволяем всему устаканиться в той форме, которая больше не напоминает ставящий в тупик хаос, а скорее выглядит как что-то, с чем мы сможем поработать. Что-то, из чего мы, возможно, сможем создать нечто стоящее.
– Он умирает. Мой брат. – Это первые слова, которые Хантер произносит. Уверена, они же и самые тяжелые из всех, с которыми ему пришлось смириться.
Да, все сказанное им ранее не назовешь легким, но сказать, что твой брат умирает, – значит признать это. Осознать это.
– Знаю, – шепчу я, когда оставляю поцелуй на его ладони. – Я рядом. И буду рядом, когда придет время.
Вот и все, что я говорю. Вот и все, что мне нужно сказать, потому что в этом и заключается причина.
Причина злости Хантера. Причина его настойчивости. Его непокорности.
Он дал брату обещание и теперь боится, что Джон так и не увидит, как оно станет реальностью.
И поэтому все вдруг встает на свои места.
Глава 53. Деккер
Этим вечером Хантер играет со спокойной уверенностью.
В его манере все еще чувствуется непоколебимое высокомерие, характерное для Бешеного Пса Мэддокса, но в то же время в нем есть и умиротворенность, которой я не видела уже давно.
Знаю, отчасти причина в том, что это первый домашний матч после целой череды выездных. Фанаты, кричалки, поддержка.
Но мне нравится думать, что отчасти причина в том, что мы разделили за последние двадцать четыре часа. В том, что он признал, узнал и услышал.
Я касаюсь пальцами губ, на которых все еще чувствую нежность поцелуя, который Хантер подарил мне перед уходом. Его взгляд, полный благодарности и понимания, и что-то гораздо более глубокое, на что я надеюсь. Это наполняет мое сердце радостью.
Завернувшись в одеяло, которое все еще хранит его запах, я смотрю, как Хантер зарабатывает для «Лесорубов» первый в истории плей-офф, и надеюсь, что где-то в пригороде Джон тоже это видит.
Глава 54. Хантер
Отец:
Ну наконец-то, черт возьми. Повезло, что рядом с тобой сегодня был Мейсен, иначе этих трех очков вам не получить. Тебе придется много
