оставить Габби? Отдать ее в приемную семью?
Ад скорее замерзнет.
Я никогда не смогу пройти через это.
Я не могу выйти замуж за Винни.
Я знаю, что мои причины согласиться на это были оправданы. Я готова на все, лишь бы спасти жизнь Глеба. Я солгала. Я разбила собственное сердце и заставила себя смотреть, как он уходит из моей жизни. Потому что это было все, что я могла сделать, чтобы защитить его. Но я не откажусь от своей дочери. Ни за что. Ни ради кого. И как бы ужасно я себя ни чувствовала, повернувшись и умоляя Глеба о помощи, я не знаю, что еще могу сделать.
Габби издаёт яркое хихиканье, заставляя мои губы растянуться в улыбке, несмотря на мои страдания. Я не могу дождаться, когда смогу забрать ее отсюда. Теперь, когда я чувствую, что стены смыкаются, я благодарна за то, что у меня есть выход, кто-то, кого я знаю, поможет мне выбраться из беды, несмотря на все, что я сказала.
Я собираюсь принести Глебу самые большие извинения после того, как все это будет сказано и сделано.
И надеюсь, он меня простит.
Но боль, которую я причинила, мое предательство отраженное на его лице в ту ночь — это не то, от чего, я уверена, мы сможем отмахнуться.
Сделав глубокий вдох, я вытесняю эту мысль из головы. Мне нужно сосредоточиться на сборах. Уже почти восемь часов, и я не знаю, как скоро может приехать Глеб. Застегнув молнию на переполненной сумке, я оглядываю комнату. Мы почти готовы. И Глеб, как всегда, пунктуален, должно быть, только что приехал, потому что я слышу, как внизу сильно стучат кулаком во входную дверь. Схватив пакет, я открываю последние несколько ящиков и начинаю выгребать в него содержимое. Удивительно, как вся жизнь двух людей может уместиться в одном чемодане, сумке и нескольких пластиковых пакетах.
Кто-то легонько стучит в дверь, заставляя мое сердце трепетать.
— Войдите! — Зову я, не отрывая глаз от своей задачи.
Дверь со скрипом открывается. Тишина заставляет меня поднять взгляд.
И сердце замирает.
— Винни, — вздыхаю я, и мои глаза расширяются, когда он заходит в комнату. — Как ты…? Что привело тебя сюда так рано? — И почему Киери позволила тебе подняться? Наверное, потому что я не предупредила ее, что сбегаю. Я оставила ее в неведении, а он мой жених. Конечно, она не стала бы возражать, если бы он сказал, что приехал повидаться со мной.
Но, похоже, его не интересуют светские беседы: он окидывает взглядом мои собранные на кровати вещи, пустой шкаф и открытые ящики. Выражение его лица темнеет, голубые глаза сверкают холодной яростью.
— Что это за хрень? — Рычит он, подходя ближе.
— Я… — У меня ничего нет. В голове у меня полная пустота, когда я понимаю, насколько плохо все выглядит. У меня нет никакой возможности выпутаться из этой ямы.
Бросив сумку, я начинаю отступать назад, сложив руки перед собой в умиротворяющем жесте капитуляции.
— Ты что, думала, что сможешь убежать от меня? Ты решила, что мое предложение недостаточно хорошее? — Требует он, закрывая пространство между нами.
— Нет, просто… Пожалуйста, я могу все объяснить, — настаиваю я, бросая взгляд на открытую дверь своей комнаты. Смогу ли я это сделать? Вряд ли. Комната слишком маленькая. Он точно меня поймает, и тогда я точно буду выглядеть виноватой.
— Ты врешь, маленькая дрянь. Ты можешь объяснить? Ну, тогда вперед. Скажи мне, почему кажется, что ты съезжаешь так поспешно. — Его пальцы смыкаются на моей шее, когда он прижимает меня к стене.
Знакомое чувство паники поднимается в моей груди от того, как он прижимает меня к стене. Пальцы хватаются за горло, и я задыхаюсь.
— Я собирала вещи, чтобы показать тебе, что я готова. Чтобы начать жить с тобой.
На какое-то мимолетное мгновение его хватка смягчается, как будто он действительно может мне поверить. И я делаю болезненный вдох, пока еще могу. Затем его глаза опускаются на пакет с одеждой для малышей, который разлетелся по полу, когда я его уронила.
Рычание искажает его холодное лицо.
— Вчера вечером я ясно дал понять, что эта соплячка не придет. Так какого хрена ее одежда упакована? — Требует он. И, ругаясь, он усиливает хватку, чтобы прижать меня спиной к стене. Из меня вырывается воздух, а в ушах звенит, когда кровь бьется о кончики его пальцев, пытаясь добраться до моей головы. — Отвечай, лживая маленькая шлюшка! — Рычит он, брызгая слюной мне в лицо.
Но его хватка слишком крепкая, чтобы я могла даже дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. И на секунду мне кажется, что он понимает это, когда отпускает меня. Затем его рука появляется из ниоткуда и бьет меня с такой силой, что я падаю на пол.
Я падаю на пол, мои колени горят, а руки успевают подхватить меня как раз вовремя, когда мир вокруг меня начинает кружиться. Затем его пальцы вплетаются в мои волосы, откидывая голову назад, чтобы заставить меня посмотреть на него.
— Ты…
Прежде чем Винни успевает закончить фразу, рука обвивается вокруг его шеи, перекрывая голос и доступ воздуха.
— Отпусти ее, — приказывает Глеб, его темный, угрожающий голос вызывает дрожь по позвоночнику.
Глаза Винни расширяются, и он колеблется целую секунду. Затем хватка Глеба ослабевает, молчаливо предупреждая его, что он может свернуть Винни шею, даже не пытаясь. Он отпускает меня, оставляя кожу головы покалывать, а щеку гореть, пока я сижу на полу.
То, что происходит дальше, происходит так быстро, что я почти не успеваю за ним. Как и в ту ночь в клубе, Глеб поднимает Винни с земли. И обрушивает его вниз с такой силой, что пол под ногами содрогается. Испуганный крик внизу сообщает мне, что мирный завтрак прерван. Я молюсь, чтобы у Киери хватило ума уберечь Габби от насилия, которое происходит прямо сейчас. Потому что Глеб в мгновение ока оказывается на Винни, прижав его руки так, что ирландец даже не может защитить себя, когда Глеб набрасывается на него.
Глеб бьет Винни с такой силой, что его голова отлетает в сторону, и кровь разлетается по ковру. Из нападавшего вырывается хриплый вой, он беспомощно бьется под моим спасителем. И когда его лицо превращается в кровавую массу, меня осеняет осознание того, что Глеб не остановится, пока не убьет его.
Вскарабкавшись на ноги, я сокращаю расстояние между нами, выкрикивая имя Глеба. Обхватив руками его спину и грудь, я безрезультатно пытаюсь оттащить его
