пережить, а? — Вопрос Энцо остается без ответа, и я прижимаюсь к ней.
Обвивая руками ее талию, я прижимаюсь лбом к животу Рен, когда она обвивает руками мою шею, прижимаясь ко мне так же, как я к ней.
Она — это все. Это неподходящее слово, чтобы описать ее, но ничто другое даже близко не подходит. Она была создана для нас, для меня, и я знаю это без тени сомнения. Я могу дать волю своему безумию, побудить ее направить на меня пистолет, когда я достигну оргазма внутри нее, и она будет прямо там, со мной.
Черт.
Теперь нам нужно разобраться с этим дерьмом в Нью-Йорке, восстановить справедливость в семейном бизнесе Де Лука, прежде чем мы сможем вернуться в этот самолет и улететь снова.
И снова, и снова, и снова.
28
РЕН
Я спускаюсь по трапу самолета и делаю глубокий вдох. Почему земля США кажется такой чужой, когда я отсутствовала всего лишь такой короткий промежуток времени? Очевидно, то, что меня так жестко трахают мои итальянцы, превращает меня в совершенно другого человека.
Возможно терпимей? Миру бы так повезло.
Маттео стоит в нескольких шагах впереди, разговаривая с водителем внедорожника, припаркованного рядом с ним, и я не упускаю из виду, что его взгляд постоянно возвращается ко мне. Вито проносится мимо меня, его рука на ходу касается моей задницы, он оглядывается через плечо и подмигивает, когда мои бедра сжимаются вместе.
Эти люди собираются погубить меня наилучшим из возможных способов, и я собираюсь наслаждаться каждой минутой этого.
— Давай, Bella, перенесем это шоу на гастроли, — бормочет Энцо, спускаясь по ступенькам, обнимая меня за плечи и ведя к внедорожнику.
Я иду в ногу с ним, обхватывая себя руками за талию и плотнее прижимая толстовку, которую сейчас ношу, к коже. Даже под одной из их толстовок в Нью-Йорке и близко не так тепло, как в Италии, и я чувствую понижение температуры каждым дюймом своей кожи.
Вито забирается во внедорожник первым, когда Маттео заканчивает разговор с водителем, похлопывая его по плечу, прежде чем последовать его примеру. Энцо театрально кланяется в открытую дверь, махая рукой, чтобы я шла первой, и я качаю головой, глядя на его выходки.
Устраиваясь поудобнее на кожаном сиденье, Вито справа от меня, а Энцо занимает свободное место слева, когда закрывает дверь, мой взгляд прикован к Маттео, который сидит прямо передо мной, упершись локтями в колени.
Он до мозга костей похож на бизнесмена, каким и является. Ни один из них не одет в повседневную одежду, все в дизайнерских темно-синих костюмах, застегнутых рубашках и галстуках в тон. То, как он двигается в нем, похоже на вторую кожу, хотя можно сказать, что Вито и Энцо предпочли бы носить что-то другое. По крайней мере, я могу это сказать.
— Расскажи мне план, Stellina. — Маттео приподнимает бровь, ожидая моего ответа, как раз в тот момент, когда внедорожник трогается с места.
Только не это снова. Он, должно быть, задавал мне один и тот же вопрос раз пятнадцать с тех пор, как мы все обсудили в самолете.
— Ты уже знаешь план, Маттео, ты его придумал. Я не буду повторять это снова. — Я тоже бросаю на него вызывающий взгляд, но он не дрогнул под моим пристальным взглядом.
— Я знаю, что это так, но я хочу подтвердить, что ты знаешь план так хорошо, как утверждаешь. Чем больше ты это повторяешь, тем больше запоминаешь.
Драматично закатив глаза, я складываю руки на груди, прежде чем откинуть голову назад, закрыв глаза, и повторяю ему план слово в слово.
— Мы собираемся отправиться прямо на ваш склад здесь, в Нью-Йорке, где вы храните свое оружие для отправки и торговли. После того, как мы встретимся с вашими людьми там и уточним все мельчайшие детали, мы отправимся в отель. Должна добавить, что при этом мы будем оставаться вне поля зрения. Итак, обходные пути по закоулкам, длинные маршруты и все остальное, чтобы русские не знали, что мы здесь. Что станет еще лучше, когда мы заявимся в их ночной клуб сегодня вечером и начнем ответные действия.
С каждым словом, слетающим с моих губ, высота моего голоса становится все выше и выше, на губах появляется ухмылка, когда я открываю глаза и снова смотрю на Маттео.
Его голова слегка наклонена влево, что каким-то образом умудряется подчеркнуть глубину шрама с правой стороны рта. — Ты всегда так взволнована? — спрашивает он.
— Всегда. — Я подмигиваю в его сторону, когда он недоверчиво качает головой, в то время как Вито и Энцо хихикают по обе стороны от меня.
Затем мы в тишине объезжаем окраины Нью-Йорка. Я готова закончить встречу. Я готова привести себя в порядок в отеле, но больше всего я готова к тому, что на моих руках будет немного русской крови.
Я осторожно кладу голову на плечо Энцо, наблюдая за тем, как мир проносится за окном, когда Вито кладет руку мне на бедро, а Маттео вытягивает ноги, так что они переплетаются с моими.
Может быть, к чему я больше всего готова, так это к тому, чтобы они все трое были наедине со мной без каких-либо помех, но, думаю, с этим придется подождать, машина останавливается у большого складского здания.
Это не скромное, заброшенное или даже отдаленно не уродливое здание, которое могло бы показаться незначительным. Нет, оно выглядит совершенно новым. Свежие серые стены покрывают все помещение, а единственный вход — блестящие стальные двери.
На небольшой прилегающей стоянке припарковано около дюжины машин, что указывает на то, что их люди уже здесь. Надеюсь, все закончится быстрее, чем я ожидала, и это похоже на победу.
Энцо выходит из внедорожника первым, поворачивается на месте и протягивает мне руку, чем заслужил насмешку и закатывание глаз от своих братьев, но я, тем не менее, беру ее. Позволяя ему прижать меня к своей груди, он закидывает мои руки себе на плечи и хватает за талию, прежде чем развернуть нас и поставить мои ноги на землю.
Я смотрю на него с усмешкой, одержимая этой его стороной, когда он наклоняется и с легкостью целует меня в уголок рта. — Отпусти ее, придурок, у нас есть работа, которую нужно делать, и мы не можем отвлекаться или показывать слабость, кто бы ни был рядом, — ворчит Вито, проходя мимо нас, но останавливается в нескольких футах впереди, ожидая, пока мы вчетвером войдем вместе.
Отступая на
