— Хочешь еще? — спросил Рэти, предлагая налить четвертую чашку крепкого черного кофе. Но с Бэра было довольно, и он покачал головой. Кончился самый длинный в его жизни день — он отправился прямиком домой, рухнул в постель и провалился в сон без сновидений. А через семь часов очнулся весь в поту и решил, что теперь так и будет — несколько недель, несколько месяцев, а может быть, и дольше. Сквозь жалюзи в спальню просочилось утро, и он, поняв, что нет смысла пытаться заснуть, встал и отправился за Сьюзен. И пока все рассказывал Рэти — за исключением того, что был связан с Помроем и известной детективной фирмой, — она сидела, крепко стиснув зубы. Так он расплачивался по счетам.
— И я могу обо всем этом написать? — спросил журналист, когда Бэр завершил свою историю.
— Дай мне день, чтобы все обдумать, — ответил Бэр. — Хотя да, можешь.
Потом он отвез Сьюзен домой. По дороге они почти не разговаривали. Что-то мешало ему говорить. Бэр только косился на нее каждые полквартала и прокручивал в голове события прошедшей недели. Многое ему казалось непонятным и особенно, почему он испытал одно и то же чувство, узнав, что Сьюзен беременна, и когда увидел пистолет Терри Шлегеля, ощутил давящую черноту в груди. Он мог приукрасить правду и заявить, что почувствовал себя предателем, опасаясь, что новая жизнь сотрет воспоминания о Тиме — а ведь Линда и эти воспоминания было все, что у него осталось. Но теперь понимал, что это не так. Он просто-напросто испугался. Потому что слова Сьюзен, сказанные ею в тот вечер в машине, подарили ему надежду — надежду и шанс на радость и будущее. Однако страшно любить то, к чему может прикоснуться смерть. Бэр отказывался принимать, что может снова все потерять.
Они слишком быстро доехали до дома Сьюзен, и его так и не отпустило — он по-прежнему не мог говорить. Сьюзен долго недоверчиво смотрела на него, затем повернулась и пошла к себе.
Глава сорок пятая
Когда утреннее меню заменили обеденным, рослый молодой человек проглотил первый за день «Уоппер», заел куриным сандвичем и, несмотря на свои утверждения, что он в рот не берет всякое дерьмо, запил отвратительнейшим пепси. После чего проследовал по Скэттерфилд-роуд и оказался на призывном пункте корпуса морской пехоты США.
Когда он вошел, сержант Фред Килген вытаращил глаза. День тянулся вяло, никаких событий, да что там день — время стояло такое, насколько можно было судить по тому, что говорили в прессе о войне. Но теперь он почувствовал себя покупателем, оценивающим на аукционе теленка ангусской породы.
— Я хочу вступить в армию, — заявил парень. Задиристый — от прически ежиком до выпендрежной надписи на майке: «Иисус не выколачивал денег» — он не мог не понравиться.
— Нет проблем, — ответил сержант, стараясь не показать волнения. И достал лист бумаги.
— Адрес.
— Вчера вечером я остановился в мотеле. Там и останусь, пока все не решится. — Он не упомянул ни номера мобильного телефона, ни номера машины, оставленной им после получасовой поездки в Андерсон.
— Как быстро ты хочешь оказаться в части?
— Даже не стану заезжать домой.
— Отлично, — кивнул Килген. Такая находка поможет ему «выполнить свою задачу», как говорится во время инструктажей. — Контракт подпишем на месте. Затем отправишься в пункт приема на военную службу в Индианаполисе для оформления документов. Не беспокойся, это не займет больше двух дней, и мы оплатим твое проживание и питание. Пройдешь медкомиссию — это твой профессиональный экзамен. Тест на выносливость, но, судя по твоему виду, ты вовсе не хиляк. А затем — вперед.
— В учебный лагерь?
— Точно. Следующая остановка — Пэррис-Айленд, центр новобранцев морской пехоты.
Слушая сержанта Килгена, парень кивал. Он не задал ни одного из обычных вопросов. Каков срок? Сколько будут платить? Придется ли сражаться? Пошлют ли меня на войну?
— У тебя есть аттестат или диплом об образовании? — Килген продолжал заполнять формуляр.
— Могу взять копию. — Новобранец не сообщил сержанту, что собирается изготовить ее на компьютере в программе Кинко или воспользоваться документом брата.
— Еще пара формальных вопросов. Наркотики когда-нибудь употреблял?
— Нет.
— Часто болеешь?
— Нет.
— Собираешься изменять ответы, когда с тобой будет беседовать врач?
— Нет.
— Прекрасно. Добро пожаловать на борт. — Сержант Килген хохотнул. Хотя на выдержку он пожаловаться не мог, последние вопросы его немало позабавили. — Так ты не возьмешь свои законные тридцать дней? Не поедешь попрощаться с родителями?
— Пришлю им открытку из Афганистана или из другой дыры, куда вы меня собираетесь заслать.
— Дельная мысль, — согласился вербовщик. — Только мой тебе совет — поаккуратней с языком, сынок.
— Усек, — ответил парень.
— И последнее: как тебя зовут? — Сержант приготовился писать.
— Кеннет Шлегель, — последовал ответ.
Глава сорок шестая
Бэр вышел из полицейского участка на Кинг-стрит, где подтвердил свои показания, и по свежести налетевшего вечернего ветерка почувствовал, что лето кончается. Двухдневное ожидание стоило того. Он получил то, что хотел. Бэр направился к машине, на ходу прилаживая возвращенный револьвер. И тут увидел, что на стоянке его кто-то ждет. Это оказался Помрой — на этот раз один и в форме. Но там, где раньше были капитанские шпалы, теперь красовались нашивки майора.
