она не смогла его нанять напрямую, хотя предлагала хорошие деньги.
— И почему он на нее работает? — спросил Пак Ки Хун. — Зная, как сорит деньгами Пак Сумин, сумма должна была быть огромной для такого, как он!
— О, тут ваша внучка проявила смекалку. Вы же в курсе системы талонов на севере? Для них привычнее содержание без денег в руках, когда ни о чем не надо заботиться, — продолжил мужчина. — Государство все дает по талонам, так они и живут, даже не держа деньги в руках. Эту схему и предложила ваша внучка. Она оказалась очень проницательна! Северянин тут же согласился! Она выдала ему служебную квартиру, карточку на карманные расходы и все решилось! Очень, очень остроумный ход как по мне.
— Ты уверен, что дело только в содержании? — недоверчиво спросил Пак Ки Хун.
Старик еще раз посмотрел на вторую фотографию. Острая линия челюсти, цепкий, умный взгляд, который прячется за пеленой безразличия и апатии. На мгновение ему даже показалось, что он смотрит на свое собственное фото из прошлого, когда еще до основания первой мануфактуры, сразу после разделения полуострова, ему, выпускнику училища, приходилось работать секретарем на одной из фабрик днем, а по ночам строить планы на собственный бизнес.
— Человек без роду и племени, какие у него могут быть проблемы на юге? — удивился Юн Донджин. — Это, кстати, моя дочь назвала одним из его преимуществ. Никаких лишних контактов, никаких старых знакомых. Человек из пустоты, которому незачем предавать вашу внучку, ведь мало кто может предложить ему больше, чем уже дала Сумин-ян.
Глава конгломерата отодвинул от себя бумаги и задумчиво постучал ногтем по столу.
— Следи за этим северянином, он мне не нравится, — сказал наконец-то Пак Ки Хун своему верному помощнику.
Юн Донджин поклонился и, собрав документы со стола своего господина, вышел из просторного кабинета, оставив старика в одиночестве.
Пак Ки Хун крутанулся в кресле, поворачиваясь к большому панорамному окну. Под его ногами лежал весь Сеул, в столице даже в столь поздний час кипела жизнь. Может, оно и не плохо, что рядом с Пак Сумин появился человек с таким взглядом, как у этого Кан Ён Сока? Но чутье подсказывало старику, что Юн Донджин судил о ситуации слишком поверхностно. Ход с полным содержанием вместо чека с большим количеством нулей — лишь часть картины. Было в этой истории что-то еще, до чего его помощник почему-то не смог докопаться. Наверняка его дочь, Ми-ян, в курсе всей ситуации, но вызывать девчонку к себе и устраивать допрос он не собирался. Одно из условий испытания Пак Сумин было отсутствие вмешательства в этот процесс со стороны Пак Ки Хуна. Глава конгломерата мог наблюдать и выступать судьей, но уж точно не имел права занимать чью-то сторону. А значит он не мог мешать девушке действовать так, как она считает нужным.
Пак Сумин должна была доказать свою пригодность в качестве члена семьи Пак, как бы он не любил эту девочку, он не мог позволить ей загубить будущее конгломерата, в особенности, учитывая, сколь большая доля причиталась ей в наследство от отца.
Сделав глубокий вдох, Пак Ки Хун вернулся к работе. В отличие от внучки, он не мог прохлаждаться по вечерам. От его решений зависели жизни десятков тысяч сотрудников компаний конгломерата Pak Industries. А за каждым человеком была еще и целая семья. За всех них отвечал непосредственно Пак Ки Хун, и он не смел своей леностью подвести даже самого последнего дворника, работающего на него.
Старик очень надеялся, что Пак Сумин осознает всю тяжесть этой ответственности и перестанет прожигать свою жизнь по клубам, осыпая деньгами всяких проходимцев. Ее проверка только началась, она пока справлялась, но кто знает, чем все обернется.
В любом случае — компания превыше всего. Таков был груз ответственности главы семьи Пак.
* * *
Пятница, вечер. Квартира, кухня, белое-красное яйцо рисоварки. На столе пиалка с соево-кунжутным соусом и острым перцем, плошка риса с горкой, заранее протушенное в соевом соусе сало, которое я без затей порезал на порционные кусочки с помощью ножниц. Это был конец очень долгой рабочей недели, которая начиналась с катастрофы, а закончилась более-менее прилично.
Мы с Джин Су уже спланировали, куда поведем коллег, и сколько на это потребуется с нашей стороны денег. Конечно же, старшие товарищи не бросят стажеров в беде, но угостить своих сонбэ просто необходимо, таковы правила отдела, да и вообще, нормы приличия. Ким Бон-Со намекал, чтобы мы не слишком беспокоились — завершение нашей аттестации лишь повод для сотрудников саппорта собраться и выпить вместе, такой же, как и окончание любой смены или просто день зарплаты.
Но сегодняшний вечер целиком и полностью был моим. Годзилла опять заехала только переодеться, после чего умотала куда-то пить. Мне же на карту упала очередная зарплата, так что я планировал плотненько покушать, после чего завалиться на диван и читать манхву, пока не вывалятся глаза. Сегодня на очереди был тайтл под многообещающим названием «Я родилась в семье нищего графа и вышла замуж по контракту, но потом вспомнила свою прошлую жизнь и теперь я злодейка». Меня ждало сто двадцать глав концентрированного фэнтези-попаданства с мэрисьюшной героиней. Прекрасный выбор.
Уже во время еды я подумал, что стоит вернуть Пак Сумин деньги, которые я спустил на чтиво. Так что, проверив транзакции в профиле на Kakao, я без всяких сомнений перевел всю сумму по номеру ее карты. Мы договаривались на жилье и еду, одежду Пак Сумин мне купила сама, потому что я постепенно занимал позицию ее ассистента и должен выглядеть достойно, но все это было содержание в рамках рабочих отношений. Эквивалент той самой зарплаты в десять миллионов вон, которую ранее предлагала мне годзилла. Очевидно, что мой работодатель не должен платить за развлечения или что-то, что не входило в перечень предоставляемых мне в пользование вещей. Это сало я, например, купил в ближайшем супермаркете по пути с работы, потому что в холодильнике такой простецкой еды не водилось.
Служебная квартира, форма, усиленный паек — все сейчас было, совсем как дома, в армии. А теми небольшими деньгами, которые мне платят в техподдержке, я, как и в случае с мизерным армейским жалованием, мог распоряжаться по своему усмотрению и тратить на всякую чепуху. Дома я спускал их на пиратское кино, сериалы и сладости, которые тащили к нам из Китая, здесь же — покупал манхву и
